Посчастливилось отыскать следы Русского архива в Шанхае (Архив русской эмиграции в Китае), исследованием которого и занимаюсь. По просьбе директора Шаляпинского центра в г. Уфе Галины Александровны Бельской я начала также поиски материалов о потомке знаменитой аксаковской семьи - композиторе Сергее Сергеевиче Аксакове, правнуке нашего земляка Сергея Тимофеевича Аксакова.

Впервые имя Сергея Сергеевича Аксакова широкой советской аудитории стало известно в 1962 г. после выхода статьи, напечатанной в альманахе "Волга". Несмотря на принадлежность к знаменитой семье Аксаковых, элемент подозрительности и недоверия к этому последнему представителю рода славянофильской семьи в связи с длительным пребыванием в эмиграции в Китае (сначала в Харбине, затем в Шанхае) все же сохранялся. То обстоятельство, что С. С. Аксаков после возвращения на родину не имел права проживать ни в Москве, ни в Ленинграде (местом жительства для него был определен Минск), доказывает, что власти весьма бдительно следили за всеми "перемещенными лицами", невзирая на то, что последние искренно и честно трудились на благо родной страны, добровольно вернулись из эмиграции.

Однако талант и самоотверженная любовь к Отечеству не могли быть не замечены. Когда в 1961 г. С. С. Аксакову исполнилось 70 лет, Минское отделение Союза композиторов СССР (членом которого С. С. Аксаков стал вскоре после возвращения) и общественность Минска широко отметили это событие. По сути, в СССР Аксаков прожил всего 14 лет (он умер в 1968 г.). После смерти композитора в "Литературной газете" вышла маленькая заметка-некролог С. Машинского "С. С. Аксаков", в которой был описан жизненный путь и творчество, но все же основное внимание было уделено родству с семьей Аксаковых. 38-летний эмигрантский отрезок жизни и творчества С. С. Аксакова был обойден молчанием.

В 1991 г. вышла замечательная книга уфимских краеведов Гудковых "С. Т. Аксаков - семья и окружение", в которой несколько страниц было посвящено С. С. Аксакову и его семье. В 1999 г., благодаря книге известного исследователя русской эмиграции Г. Мелихова "Китайские гастроли. Неизвестные страницы жизни Ф. И. Шаляпина и А. Н. Вертинского", впервые в нашей стране увидела свет знаменитая рецензия С. С. Аксакова-музыковеда на творчество Федора Шаляпина. В этой рецензии, напечатанной в 1936 г. в эмигрантских газетах "Шанхайская Заря", "Слово" и "Заря", с большим талантом и музыкальным чутьем был проанализирован творческий путь и особенности музыкальных исканий Ф. И. Шаляпина.

Что касается "Музыкального энциклопедического словаря", вышедшего в Москве в 1991 г., имя С. С. Аксакова там отсутствует. Работа в Архиве русской эмиграции позволила приоткрыть малоизвестные страницы жизни и творчества последнего потомка знаменитой семьи Аксаковых.

Сергей Сергеевич Аксаков родился 24 декабря 1890 г. в Самаре в семье внука С. Т. Аксакова Сергея Григорьевича Аксакова.

Согласно семейной традиции, хотя все дети независимо от пола получали замечательное домашнее образование, мужское поколение Аксаковых обязано было пройти еще дополнительную юридическо-правоведческую подготовку. Сыновья С. Т. Аксакова (а позже и внуки) в 14-15-летнем возрасте обычно определялись в училище правоведения в Петербурге (высшее учебное заведение для детей дворян).

Внук писателя, Сергей Григорьевич Аксаков (отец маленького Сергея Сергеевича), также имел юридическое образование и находился на земской и государственной службе, хотя и рангом пониже своего родителя (служившего на губернаторских должностях). Семья владела землями в Самарской губернии. Именно в Самаре в 1890 г. родился четвертый ребенок Сергея Григорьевича, названный в честь знаменитого прадеда.

Принадлежность к семье Аксаковых уже с рождения придавала определенный статус и одновременно заставляла нести ответственность за родовое имя. Забегая вперед, скажем, что в 1934 г. в эмигрантской газете "Шанхайская Заря" была напечатана большая (на разворот) статья "Предсказание славянофила И. Аксакова о социальной революции в России 50 лет тому назад" за подписью "Русский". Полагаем, что автором статьи был (или предоставил материалы для нее) С. С. Аксаков. Однако родовая дворянская щепетильность требовала сохранить инкогнито автора. В статье косвенным образом были подняты так волновавшие русскую эмиграцию в зарубежье вопросы "Почему?" [произошла социальная революция 1917 года] и "За что?" [мы пострадали]. Надо отметить, что к середине 1930-х годов русская эмиграция давно уже отказалась от планов насильственного восстановления свергнутой власти и на фоне экономических успехов молодого СССР с горечью должна была признать: Бог (судьба?) не покарал безбожников и разрушителей легитимной власти в России и допустил, чтобы "лучшая часть российского общества" была выдворена из страны и жила в изгнании, а значит, существуют и существовали более глубокие, глубинные причины социальных противоречий, октябрьского переворота, скрытые в российском обществе до поры до времени. Статья "Предсказание..." частично давала ответы на многие из этих вопросов, объясняла ошибки государственной власти и показывала несовершенство теоретических умозаключений русских интеллигентов-народников. После выхода из печати статья имела большой общественный резонанс, дискуссия долго еще проводилась на страницах газеты (в середине 1930-х годов численность русских эмигрантов в Шанхае приближалась к 20 тыс. чел.).

У маленького Сережи рано проявились музыкальные способности. В семье Аксаковых уже был один одаренный музыкант - Михаил Сергеевич Аксаков, четвертый сын С. Т. Аксакова. Иван Сергеевич Аксаков (известный славянофил) позднее вспоминал, что "знатоки музыки сулили ему блестящую артистическую будущность". Однако Михаил умер на 17-м году жизни от воспаления легких.

Заметив музыкальную одаренность Сергея Аксакова, родные определили его в Поливановскую гимназию в Москве, где он учился вместе с будущим поэтом Сергеем Шервинским и будущим шахматным королем Александром Алехиным. Позднее Сережа Аксаков был переведен в Московскую консерваторию. Однако он оставил этот музыкальный вуз из-за консервативной обстановки, установившейся во многих учебных заведениях страны после событий 1905-1907 гг. и последовавшей реакции. Столыпинское "закручивание гаек" не миновало и творческие вузы. Покинув консерваторию, С. С. Аксаков продолжил свое музыкальное образование в частных студиях: композицией занимался под руководством знаменитого композитора А. Т. Гречанинова, фортепиано - под опекой профессора К. Н. Игумнова, историей музыки - у именитого музыковеда Ю. Д. Энгеля, спецпредметами - у композитора А. Н. Корещенко.

Однако настойчивые призывы отца о необходимости получения высшего юридического образования заставили С. С. Аксакова покинуть Москву и поступить в Императорский Александровский лицей. Впоследствии он вспоминал, как "окончившие курс лицеисты, встав рано утром, ходили в сад Лицея и, становясь на колени перед памятником Пушкина, давали торжественную клятву хранить заветы Русской культуры".

После переезда в Петербург С. Аксаков совершенствовался в течение нескольких лет в композиции и оркестровке у известного композитора профессора Петербургской консерватории С. М. Ляпунова, продолжателя традиций "Могучей кучки".

На путь самостоятельного творчества С. Аксаков вступил в начале 1914 года, в возрасте 24 лет. По всей видимости, большие монументальные музыкальные жанры не были близки его творческой индивидуальности, тогда как в камерной музыке его талант проявился довольно ярко. Музыкальные произведения молодого композитора печатались в Петербурге и Киеве. Тогда же он начинает выступать как пианист с самостоятельными концертами в Москве, Минске, Киеве и других российских городах.

В 1914 г. Аксаков закончил царскосельский лицей, был определен в канцелярию Государственного совета. Правда, государственная стезя не привлекала молодого композитора, он тяготился ею.

Начало мировой войны надолго оторвало его от музыки. С. С. Аксаков был призван на военную службу. К сожалению, нам не удалось найти сведений об этом отрезке его жизни. Известно только, что в 1916-1918 гг. он был уполномоченным Общества Красного Креста, имел чин офицера. Принадлежность к офицерскому званию Аксакова подтверждает тот факт, что он был членом Офицерского собрания в Шанхае и шанхайского отдела Корпуса офицеров Императорских армии и флота (и играл в этих общественных военных организациях не последнюю роль).

С 1923 г. начинается китайский, весьма продолжительный, период его жизни - сначала в Харбине, на КВЖД, а позднее в Шанхае.

Обстановка, сложившаяся в тогдашнем Китае, была весьма сложной. К началу первой мировой войны Китай, полуколониальное феодальное государство, раздираемое внутренними междоусобицами, находился под прямой опекой западных держав. По сути, в стране шла гражданская война, Центральное правительство было слабым. Участие в мировой войне еще более ослабило экономику страны.

Положение русских эмигрантов в Шанхае и Харбине, по крайней мере в первое время, было гораздо тяжелее, чем положение их собратьев в Европе. Причиной тому служила полнейшая невозможность конкурировать с китайцами в области физического труда. Всем известна крайняя неприхотливость и дешевая жизнь китайского рабочего, существующего в день на несколько медяков. К этому прибавлялось нежелание или беспомощность со стороны консульского (международного) корпуса в Шанхае и муниципальных властей крупных китайских городов принять несколько сот тысяч русских эмигрантов, неожиданно "свалившихся" им на голову в конце 1922 года. Прямо скажем, власти растерялись - что же делать с этими тысячами и тысячами русских беженцев, прибывших в Китай без денег, без знания китайского и английского языков и совсем беспомощных. Отсутствие жилья, работы, средств к существованию - вот те главные проблемы, которые приходилось решать русским людям. Таким образом, первые месяцы и даже годы существования русских эмигрантов были крайне тяжелыми.

Тем не менее "выживаемость" эмигрантов оказалась потрясающей. Русские сумели пережить тяжелое время. С. С. Аксаков в Харбине вновь возвратился к музыкальным занятиям. Работая чиновником на КВЖД (что давало стабильный заработок), он преподавал в городской высшей музыкальной школе им. А. К. Глазунова историю музыки, занимался композиторским творчеством. Необходимо отметить, что Харбин в 20-е годы XX века называли столицей Русского Китая. По разным оценкам там проживало от 100 до 250 тысяч русских. Однако после гражданской войны (1922) и передачи КВЖД под совместное советско-китайское управление в 1924 г. обстановка в Харбине становилась все напряженнее. Бывшие царские служащие были уволены или находились под прямой угрозой увольнения. Многие русские эмигранты стремились переселиться в более богатый и обеспеченный Шанхай.

Вот как описал процесс "утверждения" русских музыкантов в Шанхае эмигрант-"летописец" В. Д. Жиганов в своей книге "Русские в Шанхае":

"Среди немногочисленной русской колонии Шанхая в 1924 г. стали, однако, обозначаться некоторые русские музыкальные силы. Русские музыканты сначала изредка, а потом все чаще и чаще появляются в оркестрах. Русский пианист... выступает в большом престижном ресторане Астор-Хауз среди филиппинских музыкантов. Русский музыкант... в старом "Карлтоне" руководит программой кабарэ. В то время уже существуют 3 русских вокальных студии.., обучающих, главным образом, иностранцев. Сформировавшийся муниципальный симфонический оркестр постепенно заполняется русскими музыкантами... Но русских музыкантов тогда еще [было] немного, не более 10% общего состава, тогда как теперь [в 1935 г.] русские музыканты имеют 60% мест в оркестре и занимают они лучшие пульты.

Иностранная аудитория того времени увлекается русским хоровым пением, и первый большой концерт... в декабре 1924 г., данный известным хоровым дирижером П. Машиным, имеет шумный успех...

Впоследствии русские певцы и музыканты сформировали Литературно-Артистическое Общество (ЛАО), поставившее целью популяризировать русское искусство. Общество устраивало лекции-концерты, посвященные русской музыке и отдельным ее представителям: Глинке, Даргомыжскому, Чайковскому и др. Постепенно появляются в Шанхае классы рояля, скрипки, виолончели и пения, в которые шли самые разнообразные учащиеся: китайцы, японцы, филиппинцы, англичане, французы, немцы, датчане, американцы..." На проводившемся в 1928 г. конкурсе, посвященном 100-летию со дня смерти Шуберта, русские музыканты взяли первые награды.

Описывая обстановку в музыкальном Шанхае тех лет. Жиганов, однако, замечает: "Как классные занятия, так и случайные выступления в концертах всегда были сепаратны и ничем не координированы, хотя вообще работа [русских музыкантов] дала заметные результаты. Русской музыкальной мысли в строгом смысле этого слова в Шанхае в это время не было и попыток к ее серьезному проявлению также, за исключением нескольких выступлений ЛАО, да еще хора, всегда демонстрировавшего русское хоровое искусство. Не было в Шанхае русской музыкальной верхушки, - настоящей профессуры и исполнителей, смогших провести эту серьезную задачу".

Политическая нестабильность, невозможность найти применение своим талантам и знаниям заставили С. С. Аксакова вместе с целой плеядой способных музыкантов решиться на переезд в Шанхай.

С. С. Аксаков становится профессором Шанхайской консерватории, ведет теоретические предметы и историю музыки, самостоятельно выступает с концертами как пианист, создает Шанхайское просветительское общество, где выступает в качестве лектора и музыканта, пропагандируя шедевры мировой музыки. В эмигрантских газетах "Шанхайская Заря" и "Слово" он начинает вести специальные разделы, посвященные музыке и музыкальным коллективам Шанхая, освещает гастроли. Еженедельно печатаются его рецензии и заметки.

В качестве лектора он выступает в знаменитом содружестве "Понедельник", в Арт-Клубе, на артистических капустниках и др.

Аксаков открывает свою частную музыкальную студию.

В феврале 1930 г. он впервые на шанхайской сцене заявил о себе как композитор. О нем и его творчестве появляются статьи и рецензии. Один из рецензентов отмечал:

"Проживающим сейчас в Шанхае музыкальным критиком и композитором С. С. Аксаковым... до сего времени написано 30 отдельных романсов, много фортепианных пьес, симфоническая картина "Из Данте", сонаты, несколько хоров, начата опера "Психея" и др. В первом периоде своего творчества... композитор С. Аксаков чистый лирик. В этом периоде его творчество можно включить в плеяду направления в России, как Гречанинов и Аренский. Но последний период музыкального творчества С. Аксакова представляет собою сферу новых особых исканий. Это направление мы попытались бы охарактеризовать как стилизацию реализма, своеобразный и самобытный "нео-реализм". Здесь особенно глубок и волнующ цикл вокальных интерпретаций произведений замечательной русской поэтессы Анны Ахматовой. Есть у С. Аксакова и музыка на слова такого сложного автора, как Алексей Ремизов. В данное время композитор Аксаков ведет переговоры о дальнейшем, прерванном революцией, издании своих произведений как с парижскими, так и с американскими издательствами.

Для завершения оценки творчества и музыкальных дарований С. Аксакова надо также отметить, что он является одним из немногих в Шанхае знатоков истории музыки и давно уже обратил на себя внимание как музыкальный критик... Как известно, [он] в данное время занимается в Шанхае музыкальной педагогической деятельностью, продолжая много работать над собой... [В Харбине] все газеты, вне зависимости от направлений, сошлись на мнении, что в лице С. С. Аксакова мы имеем не только большого музыканта, но и композитора, у которого есть значительные заслуги в прошлом и перед которым будущее должно открыть широкие горизонты...".

Тогда же в газете "Слово" была помещена большая статья "Оценка творчества композитора С. С. Аксакова":

После серии концертов, которые Аксаков дал как композитор и пианист, русские газеты и русская публика единодушно признали его успех. Не обошла своим вниманием творчество Аксакова и иностранная пресса. Так, в "Шанхайской Заре", в обзоре иностранных газет, читаем:

"В воскресном номере иллюстрированного приложения к "Норд Чайна Дэйли Ньюз" почти целая страница посвящена творчеству композитора С. С. Аксакова. Имеется портрет этого русского композитора. Напечатана, в весьма лестных выражениях, его биография. Кроме того, приложено факсимиле одной из последних композиций С. С. Аксакова "Этюд романтик". Под факсимиле - подпись композитора. "Норд Чайна Дэйли Ньюз" отмечает, что творчество С. С. Аксакова вызывает к себе в Шанхае среди любителей и знатоков музыки повышенный интерес".

Эмигрантские газеты тех лет печатали не только статьи и заметки признанных знатоков музыки, но и отзывы благодарных зрителей. Так, в "Шанхайской Заре" среди многих было опубликовано следующее письмо:

"Милостивый Государь, господин Редактор! Позвольте нам, группе русских слушателей-посетителей камерных концертов Арт-Клуба через посредство Вашей газеты выразить искреннюю благодарность этой организации за редкое музыкальное и эстетическое наслаждение, которое нам доставили эти концерты. Тщательный выбор программы, вдумчивое отношение к делу, участие таких высокоодаренных и тонких артистов, как гг. Захаров, Аксаков, Шевцов, Крылова, Бурская и других, не могло не вызвать горячего отклика слушателей. Особенно же нам, русским, хочется отметить исключительно талантливое и проникновенное исполнение г. С. Аксаковым "Града Китежа", которое оставило незабываемое впечатление. Группа слушателей".

В конце 20-х годов Аксаков выступает с инициативой создания просветительского общества для русских эмигрантов. Трое русских музыкантов-энтузиастов: С. С. Аксаков, 3. Прибыткова и проф. Захаров "осуществляют идею образования Русского Музыкально-Просветительского Общества". Общество было образовано с целью объединить разрозненные музыкальные силы, создать аудиторию из русской молодежи, для которой устраивались бы лекции-концерты русской музыки, так как многие молодые люди из эмигрантской среды никогда ее не слышали и не знали не только русской классической музыки, но и не имели представления о Глинке, о Чайковском, Римском-Корсакове и др. Среди целей Общества было создание русского симфонического оркестра и русской оперной труппы и открытие в будущем Русской консерватории. Однако энтузиазм создателей Общества был приостановлен нехваткой средств и малой активностью музыкальной публики. Неопытность и непрактичность в бизнесе оказались той причиной, из-за которой Общество перестало существовать.

Правда, Аксаков не был бы отпрыском знаменитого рода, если бы отказался от своей идеи. В начале 1930-х годов это Общество было вновь образовано, а ошибки пробного создания никогда больше не повторялись. "До этого времени, - пишет упомянутый ранее Жиганов, - проф. Захаров сорганизовал группу для камерных концертов. Успех этих концертов был исключительный. Весь музыкальный разноплеменный Шанхай их ждал как праздника. Эти концерты всегда были стильны, красивы и интересны". Одним из самых активных участников этих концертов был С. С. Аксаков.

Немного о В. Д. Жиганове. В 1936 г. вышла его книга "Русские в Шанхае". Автор, прошедший гражданскую войну и эмигрантское безвременье, живя сначала в Харбине, а потом в Шанхае, говорил: "То время, в котором мы живем - пройдет. Если не увековечить те успехи и достижения, которых мы, русские в Китае, добились здесь - о нас забудут навсегда. Мы должны написать о том, как мы здесь выжили и многого достигли, это наш долг перед потомками, перед нашими предками и перед нашим Отечеством..." В течение 10 лет Жиганов собирал материалы, фотографии, сведения о жизни русских эмигрантов в Шанхае. Он обивал пороги крупных фирм и частных торговцев в надежде, что когда-нибудь эта книга будет издана... Благодаря труду и энтузиазму этого человека мы знаем сегодня подробности жизни шанхайских эмигрантов 20-30-х годов.

Именно раздел этой книги "Русские в Музыкальной жизни Шанхая" и поведал нам об обстановке, сложившейся в русских музыкальных кругах к середине 30-х годов. На фотографии С. С. Аксакова, представленной в этой книге, мы видим полноватого седеющего мужчину 45-50 лет, с симпатичным выразительным лицом, у него коротко стриженные (под "бобрик") волосы, седые виски, черная щеточка усов, одутловатые щеки, прямой красивый нос, большие усталые и насмешливые глаза.

Завершая рассказ о жизни русских музыкантов, Жиганов писал: "В общем, русская музыка в Шанхае занимает сейчас доминирующее положение. Почти ни один концерт не обходится без русских композиторов, а иные концерты оркестров посвящаются исключительно русской музыке. Русская широковещательная станция ежедневно, по радио, передает вечерами программу русской музыки. Словом, шаг за шагом русские завоевывали и пленили своим искусством весь интернациональный Шанхай, чем еще сильнее укрепили славу Великой России".

В декабре 1935 г. в Шанхае открылась первая русская музыкальная школа. "Шанхайская Заря" писала по этому поводу: "На заседании инициативной группы, состоявшемся несколько дней тому назад, был выбран Художественный Совет школы, в Правление вошли С. С. Аксаков, Б. М. Лазарев, Л. Я. Зандер-Житова и другие... Впоследствии предполагается также организовать специальный класс по теории композиции и оперный класс. В школе будут читаться также лекции по истории музыки, которые вероятно возьмет на себя С. С. Аксаков..."

В дополнение ко всему сказанному о деятельности С. С. Аксакова необходимо сказать о его общественной работе в различных русских обществах и объединениях.

Так, на вернисаже известного эмигрантского художника М. А. Кичигина, состоявшемся в феврале 1930 г., С. С. Аксаков впервые предложил "иллюстрировать" музыкой разнообразные живописные полотна. Концерт носил камерный характер, руководил им С. С. Аксаков. Он исполнил ряд своих собственных вещей, подобранных специально для вернисажа. Выставка имела громадный успех, в немалой степени благодаря участию талантливых музыкантов.

Имея юридическое образование, Аксаков активно интересовался правовым положением русских эмигрантов и новостями в области современной юриспруденции. 20 февраля 1930 г. на заседании Русского Юридического Общества в Шанхае С. С. Аксаков был единодушно принят в его состав. "За ужином собравшиеся обменялись воспоминаниями о студенческих годах и выражали разного рода пожелания и надежды на будущее родной страны... [Один из выступавших] подчеркнул, что русская интеллигенция не растерялась и за границей, находясь в эмиграции, умеет выявлять свое культурное лицо..."

В ноябре 1935 г. в Шанхае произошло объединение двух творческих организаций: "Восток" и "Шанхайская Чураевка".

В результате появился "Шатер". Председателем нового объединения был избран профессор Шанхайской Национальной Консерватории С. С. Аксаков. Новое объединение музыкантов, поэтов и художников выпускало сборник "Врата", который пользовался большой популярностью среди творческой молодежи.

Совершенно закрытой для нас оказалась его личная жизнь - никакими сведениями об этом мы не располагаем. Уфимские краеведы Гудковы коротко представили семью С. С. Аксакова: жена, Клавдия Степановна, две дочери: Ирина (1939 г. р.) и Ольга (1942 г. р.).

Русская эмиграция в Шанхае никогда не была однородной - ни по составу, ни по настроениям. Начало второй мировой войны, а особенно - нападение Германии на СССР провели резкую грань в эмигрантском обществе. Одни злорадствовали и мечтали об отмщении, другие сочувствовали советскому народу и надеялись на возвращение. С переломом в Великой Отечественной войне (1943 г.) русских эмигрантов все сильнее охватывали патриотические чувства и все больше людей обращалось в Генеральное Консульство СССР в Шанхае с просьбой о разрешении вернуться на родину.

В числе этих лиц был и композитор С. С. Аксаков. Вот как об этом рассказывалось в советской печати: "...Когда-то волею судеб его занесло за пределы родной страны, и он оказался в холодной и окаянной эмигрантщине. Но затем С. С. Аксаков нашел в себе силы, чтобы порвать с прошлым и вернуться в Россию, без которой не мог ни жить, ни творить, ни даже дышать полной грудью никто из талантливых ее сыновей..." Эйфория после победы 1945 г., охватившая многих русских эмигрантов, решивших вернуться на родину, постепенно превратилась в долгое унылое ожидание ответа советских властей. Разрешение вернуться в СССР пришло в 1946 г.

Нам не удалось найти сведений о жизни С. С. Аксакова с 1946 по 1954 годы. В воспоминаниях бывшей шанхайской эмигрантки И. Одоевцевой говорилось, что их семьи (Одоевцевых и Аксаковых) вместе возвращались на поезде из Владивостока в Омскую область. Поселились в небольшом рабочем поселке. Позднее Аксаковы переехали в г. Тара Омской области, в музыкальной школе С. С. Аксаков преподавал фортепиано и теорию музыки. Вспоминаются строки из небольшой заметки о композиторе, иронию которых мы можем оценить лишь сейчас: "...И он не просто приехал доживать, он вернулся жить и работать на родной земле, некогда воспетой его замечательным прадедом..." За 8 лет пребывания в Омской области С. С. Аксаков напишет фортепианное трио (1948), концерт для фортепиано с оркестром (1952 г.), фантастический танец для фортепиано (1952 г.), концертный этюд (1954), романсы и песни.

В 1954 г. Министерство культуры СССР направило С. С. Аксакова "для музыкально-педагогической работы в Минск", где он преподавал в музыкальном училище (школа-десятилетка) при Минской консерватории. Поселившись в Минске, С. С. Аксаков "стал активным деятелем советской музыкальной культуры". Его произведения исполнялись на концертах, ею песни пели с эстрады и в хоровом исполнении. Он написал: концертную увертюру (1956), симфоническую фантазию "Над Неманом" (1958), симфоническую поэму "В Журавской пуще" (1961), этюды, вальсы, "Марш молодежи" (1956), "Песнь о Ленине" (1958), "Моя Беларусь" (1958), "Песню о Минске" (1958), романсы. В начале 1960-х годов С. С. Аксаков был принят в члены Союза композиторов СССР.

Когда в 1959 г. в Москве отмечали 100-летие со дня смерти С. Т. Аксакова, С. С. Аксаков принял в нем самое активное участие. "Под огромным портретом писателя сидел за столом президиума... вместе с двумя своими дочерьми счастливый и гордый его правнук. Последние полтора десятилетия он много и упорно работал на музыкальной ниве как педагог и композитор, немало труда посвятил собиранию различных материалов о С. Т. Аксакове", - писал С. Машинский.

С. С. Аксаков умер в Минске в сентябре 1968 г. В "Литературной газете" было напечатано:

"Когда уходят из жизни представители прославленных фамилий, возникает такое ощущение, словно обрывается какая-то живая нить истории, точно канет в безвозвратное прошлое еще одно из ее бесконечных звеньев. И вместе с тем еще острее чувствуешь, сколь неразрывно связаны между собой век нынешний и век минувший, сколь едино и непрерывно в своем историческом развитии то, что мы называем духовной культурой народа".