В последние годы историки ведут споры о дате рождения Салавата Юлаева. Конечно, следует установить истину. Но меня заставляет серьезно задуматься не дата рождения батыра, а иной вопрос: какие удивительные силы создают и возвышают великую личность?

Салават с малых лет обладал недюжинными способностями. Достигнув юношеского возраста, прославился как непобедимый батыр, сильный и ловкий борец. Способности сэсэна, поэта проявились в нем также очень рано. Его стрела била метко, и слова его были меткими. Его слава рано разошлась в народе. Будучи еще подростком, он жил заботами своей волости и рода, стал надежной опорой в ответственных делах отца, старшины Юлая Азналина. Однажды в отсутствии отца исполнял обязанности старшины. Юного Салавата уважали и стар, и млад, аксакалы возлагали на него большие надежды. Одаренный Всевышним прозорливым умом и удивительной силой, этот юноша в будущем принесет своему роду счастье, станет радостью и опорой всего народа — так предрекали мудрые аксакалы.

Если бы жизнь текла мирно и созидательно, то природные способности Салавата с каждым годом проявлялись бы все сильнее и ярче, из непобедимого борца вырос бы уважаемый вождь своего народа. В обычной мирной жизни и как поэт он раскрылся бы полнее, оставил бы более крупное творческое наследие, вырос бы в художественном мастерстве, успел бы глубже выразить свои заветные мысли. Но судьба ниспослала Салавату иные испытания. Война в 1773—1775 годах — самое суровое из этих испытаний.

В исторических событиях, потрясших Российскую империю и запечатлевшихся в памяти башкир как войны Бугасау, Емельки, я вижу кульминационный подъем, самый широкий размах национально-освободительной борьбы моего народа. До этого в течение двух веков в Башкортостане происходили десятки восстаний за землю и свободу. Башкиры, от безысходности и отчаяния решительно взявшись за оружие, много раз потрясали Российскую империю. Каждое из этих восстаний оставило в душе народа глубокий неизгладимый след, как рубцы после тяжелой раны на теле батыра. История Башкортостана в семнадцатом-восемнадцатом веках состоит по сути из бесконечной вереницы таких восстаний. Но они во многих случаях ограничивались лишь башкирской средой, башкирской действительностью.

А в освободительном движении 1773—1775 годов требования башкир тесно переплелись с требованиями других народов. В «пугачевщине», насмерть напугавшей царицу и ее окружение, казаки и башкиры стали основной силой грозного войска.

Емельян Пугачев еще до провозглашения себя царем очень тонко почувствовал, какая огромная потенциальная сила хранится в недрах Башкортостана. Не случайно он с самого начала своей борьбы направился в сторону Оренбурга и Башкортостана. За очень короткое время он распространил среди населения много воззваний. Указы и манифесты Пугачева, адресованные башкирам, сильно отличаются от других своей сутью и содержанием, если переиначить слова известной песни, «большими белыми листами написаны письма Бугасау». Прочитав эти письма, старики не стали плакать как в песне «Буранбай» горячими слезами, наоборот, эти фарманы — приказы вдохновляли население, звали мужчин в бой. Предводитель восстания в своем воззвании к башкирам сумел найти самые задушевные и искренние слова: «И Башкирской области старшинам, деревенским старикам и всем малым и большим так, как гостинец, посылаю мои поздравления», «И пребывайте так, как степные звери».

Надежды Пугачева полностью оправдались: башкиры дружно присоединились к освободительной войне, начатой яицкими казаками. Создалось невиданное до этого в истории положение: башкиры, требуя свои права на землю и свободу, вместе с русскими и другими народами поднимаются на борьбу. Конечно, башкиры и до этого, защищая Россию, прошли с русскими немало боевых дорог. Но в 1773—1775 годах башкиры впервые с русскими и другими нациями плечом к плечу подняли оружие против воцарившейся на троне власти.

В самых критических и трагических моментах башкиры были основной опорой Пугачева. Иногда казалось, что его войска окончательно разгромлены, но за счет вступавших в ряды борцов многих тысяч башкир отряды Пугачева снова пополняются, снова приобретают боевую мощь. Освободительное движение 1773—1775 годов после изматывающих боев, казалось, затухает, но благодаря верности и самоотверженности башкир оно снова и снова разгоралось с новой силой.

Трудно точно сказать, сколько башкир участвовало в этой войне. Возможно, временами количество башкирских воинов доходило до пятнадцати-двадцати тысяч. Во всяком случае, около Оренбурга они составляли половину повстанческих войск. Пока до конца не установлен полный список башкир, получивших от Пугачева звание полковников. Среди них есть даже фельдмаршал. Если в войсках, ведших бои в различных направлениях, предводителями были свыше восьмидесяти башкир, то можно ясно представить, какое важное место занимал этот народ в ходе боев, какой силой обладал.

В этой повстанческой армии, состоявшей из людей разных национальностей и сословий, среди личностей, завоевавших авторитет своим умом, отвагой и решительностью, Салават был самым молодым. Как же он за столь короткий срок сумел завоевать призвание, стать одним из самых надежных сподвижников Пугачева? Среди рядовых воинов и среди полковников очень высок был авторитет главного полковника, мудрого Кинзи Арсланова, исполнявшего самые ответственные поручения в штабе Пугачева, определявшего главную стратегию борьбы повстанцев. Можно перечислить еще много авторитетных имен. Но из числа многих прославленных предводителей, навечно оставшихся в памяти народа, выделяется выросший из молодого полковника до бригадира Салават Юлаев.

Чтобы высечь искру, нужен кремень. Из песчаника искру не высечешь.

Способности личности особенно быстро и полно раскрываются в острых и переломных событиях. События 1773—1775 годов для Салавата стали именно таким испытанием. Борьба батыра за свободу продолжалась всего лишь один год: в начале ноября 1773 года он примкнул к Пугачеву, в конце ноября 1774 года был арестован. Если бы не было этого года в истории башкир, то как бы сложилась жизнь Салавата? В течение одного года Салават с родным народом переживает неисчислимые страдания, в жестоких кровавых схватках проходит тяжелый путь испытаний и боевой закалки. В течение одного года он был трижды ранен, полностью не долечившись, снова вставал в строй, вел в бой своих конников. Грозные события закаливают его, он становится сильной и волевой личностью, любимым вождем народа. Счастливый и грозный, священный и проклятьем заклейменный один год! Для испытания крепости духа людей, целой нации, их способности к борьбе, для укрепления исторической памяти, национальной гордости, увеличения жизненного опыта каждый день этого незабывемого года был равен месяцу.

И от слов, и от меча Салавата, шедшего в самом первом ряду беспощадной борьбы за землю и свободу, сыпались искры. В тюркском мире издревле в одном лице сочетались свойства воина и поэта, и судьба щедро одарила Салавата этими способностями. Сочетание этих качеств в молодом и смелом джигите еще сильнее прославляло его. К лучшим чертам Салавата народ, видимо, еще добавил свою мечту о прекрасном и возвышенном. С годами его образ идеализировался, приобретал некоторые мифические оттенки.

Следует отметить самое главное: чтобы встать в один ряд со святыми именами, глубоко запавшими в сознание народа, — руководителями башкирских восстаний Акаем, Кусимом, Алдаром, Карасакалом, Батыршой и другими, личность должна обладать силой, способной поднять своих соотечественников на великие дела. Салават в течение года из батыра своего рода превратился в крупного полководца, духовного вдохновителя своего народа. Такой феномен рождается по объективным причинам. Салават с малых лет видел, как беспощадно грабили башкирские земли. Оставшиеся от сожженных деревень угли сжигали его юное сердце. Реки и озера, горы и степи, повествующие об истории страны, слова сэсэнов, напевы кураистов, песни, легенды и сказания о батырах еще сильнее разжигали пламя его любви и ненависти. Храбрые и верные воины, всегда готовые пожертвовать своей жизнью ради родной земли и народа, для него с малых лет были примером для подражания. Вобрав в себя веками накопленные, но разбитые во многих битвах и снова возгоравшиеся надежды и чаяния, страдания и мучения своего народа, от всего этого приходя в ярость, Салават вступил на путь борьбы. Предводитель новой эпохи намного расширил поле боя, победы и поражения пережил вместе с другими народами. И после того, как его заковали в кандалы, его сильная воля не была сломлена, разум не был поколеблен. И во время допросов он все еще продолжал борьбу: старался не клеветать на своих соратников, защищать права своих жен и детей. Когда его водили по Башкортостану и перед народом били кнутом, и во время страшных пыток он оставался терпеливым и гордым. Холуи императрицы хотя и изуродовали его облик, но не смогли изуродовать его душу. Многократным избиением кнутом хотели его опозорить перед миром, но он в душе народа остался не униженным, а смелым воином и вдохновенным поэтом. В его судьбе воплотились надежды и чаяния современников, победы и поражения, взлеты и страдания, счастье и горе башкирского народа. Слова из песни «Пережитые Салаватом страдания, не вмещаясь на земле, вознеслись в небеса» в течение веков не стерлись из народной памяти. В этих словах выражены не только мучения Салавата, но и страдания всего Башкортостана. Исторические дела, «опираясь на джигита по имени Салават», не только поставили воина и поэта в один ряд с великими личностями, такими, как Алдар, Карасакал, но в этом священном строю героев сделали его самым прославленным, самым любимым. Народ сочинил о нем много песен, его храбрые дела прославил во многих легендах и сказаниях.

На трудном пути жестоких схваток, побед и поражений поэтическая натура Салавата жаждала любви и ласки. Поэт и воин. Его поэтический дар был от бога, а воином стал он по необходимости.

Стихов Салавата, зафиксированных на бумаге, немного. Они все овеяны чувством любви к райской родной земле, восхищением природой величавого и сурового Урала, прославлением батыров, преклонением перед женской красотой. Впечатлительный и страстный поэт выражает бережное, заботливое отношение к самым маленьким прелестям бренного мира. Он в юрте всю ночь, не сомкнув глаз, слушает пение соловья. Он не может не наслаждаться красотой жизни.

Вспомним стихотворение Салавата «Стрела»:

Я бросил в небо меткую стрелу

И ласточку подранил в вышине.

К ногам моим упала, трепеща,

И жалко бедной птицы стало мне.

Стрела пернатая, лети опять,

Через леса и горы правь полет.

Не ласточек сбивать стреле в пути —

Коварного врага пускай найдет!

Джигит раскаивается, что в азарте погубил душу этой птицы. Вскоре события вовлекают поэта в гущу огненного вихря. В беспощадной стихии гибнут тысячи и тысячи людей. В период великих потрясений, расшатавших основу империи, невозможно было разговаривать с улыбкой на устах. В душе поэта нежные переживания сменяются другими чувствами, голос становится суровее. И поэтическое слово оттачивается подобно меткой стреле. Импровизаторский дар Салавата превращает кубаир, прославлявший природу прекрасного Урала, в боевое оружие, в боевой клич, вдохновляющий его сподвижников на борьбу. Так создавался кубаир «Примкнув к Пугачеву, став опорой батыру». Безусловно, причиной возникновения этого знаменитого кубаира стали воззвания Пугачева к башкирам. Эти обращения заронили искры в душе Салавата, готовой воспламениться. Но этот кубаир не ограничивается разъяснением народу указов Пугачева. Мысли казацкого царя в поэтической речи молодого башкирского сэсэна становятся настоящим шедевром, намного увеличивая силу воздействия указов:

У скованного с рук

Сорву оковы, пообещал он.

У опутанного с ног

Сорву путы, сказал он.

Безземельному башкиру

Отдам землю, пообещал он.

Лишившемуся воды башкиру

Отдам воду, сказал он.

Ставшему рабом башкиру

Верну свободу, сказал он.

Башкиры на своей земле,

На родимой им земле

Пусть птицей взмывают в небеса,

Пусть плавают как рыбы,

Мчатся по земле как олени —

Вот таково его обещание.

Обращение Пугачева к башкирам «Живите как звери в степи» вдохновило Салавата на создание крылатых строк, которые соответствовали вековым чаяниям народа.

Кубаир «Примкнув к Пугачеву, став опорой батыра» можно с полным основанием считать программой борьбы башкир за землю и свободу, своеобразным поэтическим манифестом. Здесь образно описывается кровавая история Башкортостана, раскрываются серьезные причины недовольства народа, приведшие к вооруженной борьбе («Пытались одарить конем, пробовали дать золото», «Почетным людям страны глаза залили свинцом», «Глаза налились кровью, пришел конец терпению» и т.д.). Здесь олицетворяется народный идеал отважного воина, не признающего отступления и трусости («Кто не скажет, что он батыр, а при нашествии врага от него нет прока, кто не скажет, что он сэсэн, а при нашествии он не вымолвит ни слова» и т.д.). Здесь также заранее предсказывается, насколько тяжела будет справедливая борьба («Не подняв груза, не согнувшись, не отхаркивая кровь, не перейдя вброд Агидель, не пройдя через огонь, не пролив святую кровь, будет ли свобода, достойная башкира?» и т.д.). Каждое слово в этом кубаире укрепляет верность воинов поставленной цели, их непоколебимую волю. Последняя часть звучит как клятва воина-борца:

По лесу, где ястреб не пролетает,

Сокол спозаранку пролетит.

Чем жить, поддавшись унижению,

Погибнем со славой в бою!

В моих руках — уголь —

Вот что от дома нашего осталось,

Как брошенное в огонь дитя,

С болью горел он.

Обжигающий мою руку уголь

Пусть даст благословение делам.

Ставшая углем зеленая трава

Пусть станет в пути ковром.

Как орел парить в небесах,

Как рыба плавать в реках,

Мчаться как олень в степях —

Это будет нашим пожеланием!

Примкнув к Пугачеву,

Став опорой батыру,

Став опорой казакам,

Эту мечту завоюем!

Эту свободу завоюем!

Этот кубаир — не только мощный боевой клич, зовущий в священный бой. Он представляет собой поэтический документ, обозревающий прошлое и настоящее народа, остро ставящий вопрос о его будущем. Восхищает широкий взгляд, политическая прозорливость, гражданская зрелость молодого поэта и полководца. Здесь естественно переплетаются поэтика и политика. В конкретных исторических условиях жанр кубаира наполняется свежей мощью. Хотя это произведение возникло под влиянием начавшегося осенью 1773 года народного движения, его значение гораздо шире и весомее. В этом кубаире в ярких образах раскрыты причины всего башкирского освободительного движения, вся его концепция, философия борьбы народа, его представление о настоящем защитнике родной земли. Подобными словами и воззваниями к своим соратникам могли обратиться и Кусим, и Алдар, и Карасакал, и многие другие предводители восстаний. Нет сомнения в том, что и у них были такие обращения. Силу праведного слова башкиры умели ценить с древнейших времен. Батырша распространял в народе свои послания, написал царице из Шлиссельбургской крепости потрясающее письмо. Но из множества обращений, воззваний и манифестов самым глубоким, запавшим в душу народа является кубаир Салавата. Да, и слова, и стрелы Салавата были меткими, и его кубаир, и сабля высекали искры. И эти особенности его судьбы, эти черты его дарования сыграли важную роль в столь широкой его известности среди народа.

В творчестве Салавата Юлаева традиции фольклора и школы сэсэнов тесно переплелись с традициями письменной поэзии. В этом отношении его произведения представляют своеобразное явление в развитии башкирской литературы.

Если исторические события 1773—1775 годов были последним крупным восстанием в башкирском освободительном движении, то кубаир «Примкнув к Пугачеву, став опорой батыру» прозвучал как лебединая песня этой многовековой борьбы. После этого длительное время наш народ не мог вместе со всеми подняться на борьбу за землю и свободу. Когда в 1917 году под руководством Ахметзаки Валиди началась всенародная борьба за государственность Башкортостана, вновь возродился дух Салавата, и он вернулся в строй. Шаихзада Бабич создал и посвятил ему пламенный кубаир. В башкирском войске, разгромившем генерала Юденича и отбросившем его полки от Петрограда, издавали газету «Салават».

Среди предводителей башкирских восстаний Салават Юлаев был самым молодым. Больше половины его жизни — четверть века! — прошло на далеких берегах Балтики, на каторге на острове Рогервик.

После его смерти судьба была к нему более благосклонна, чем к другим вождям народных восстаний. Салават и в самом деле наш трагичный и в то же время счастливый батыр. Его жизнь и творчество изучено подробно и всесторонне. Его имя всегда на устах народа. Трудно найти башкирского поэта, не посвятившего ему свое стихотворение. Его имя носят город, район и многочисленные организации. Он увековечен национальным героем: его силуэт сияет в центре Государственного герба Республики Башкортостан.

Судьба — злодейка,

Взяв тебя за горло,

Яростно шепнула:

— Сожги! Грабь! Разрушай!

Ты не стал вором,

Не был зверем.

Ты был песней,

Был героической песней, Салават!

Они тебя за хвост коня привязали,

Ты их к хвосту истории пристегнул.

Они проклятьем в землю сгинули,

А ты городом вознесся из земли.

Особо хочется сказать о посвященных народному герою романе и кинофильме. Роман Степана Злобина «Салават Юлаев» и снятый по мотивам этого произведения режиссером Протазановым одноименный фильм прославили имя башкирского батыра на всю страну. Сейчас иногда появляются озлобленные критические замечания, касающиеся романа. Если оценивать произведения литературы и искусства прошлых лет с точки зрения сегодняшнего дня, то нетрудно заметить в них некоторые издержки. Но все же разговор следует начинать не с критических замечаний, а со слов благодарности. В памяти народной живой образ Салавата сохранили прежде всего народные песни и легенды. Весьма примечательно, что произведения о Салавате есть и у других народов, они встречаются в русском фольклоре. Это убедительное доказательство того, что это личность крупного масштаба, и она занимает достойное место в истории страны. Если бы эпизоды из его жизни не были записаны во многих исторических документах и не отображены в художественных произведениях, то сегодня этот образ не сверкал бы так ярко. После подавления Пугачевского восстания, через десять лет после того, как отправили на каторгу предводителей восстания, в ежегодном «Сборнике новой истории и географии» А.Ф.Бюшинга, издаваемом в Галле, впервые сообщается о военной деятельности Салавата. В этом особенно велика заслуга русской литературы. Проложенную Пушкиным дорогу успешно продолжили многие русские исследователи. Изучению этой проблемы посвящены специальные труды. Напоминаю об этом по следующей причине. Сделанное до нас не должно разрушаться необдуманными действиями, общими усилиями следует беречь наследие прошлого. О Салавате Юлаеве написано много, многие исследования и произведения созданы авторами, принадлежащими к другим народам. Наш народ не забудет их благородный труд. Будем надеяться, что и в башкирской литературе появится роман, достойный подвига Салавата.

Мне посчастливилось много раз побывать в родном краю Салавата, смотреть на горы, на которые взирал поэт, пройтись по тем тропинкам, по которым ходил он. Дважды был на эстонской земле, долго слушал, с каким тяжелым вздохом билось о каменные берега седое море. Оно было свидетелем горьких страданий и печалей нашего батыра. В своих стихах я снова и снова возвращался к памяти о нем, искал заветные слова, достойные его величия. Думаю, мои поиски будут продолжаться.

Жизнь великих личностей — всегда великая тайна. Стремление точнее выяснить год рождения Салавата, обстоятельства его смерти, видимо, нужное дело. Но мне кажется, что подвиг Салавата делает его намного старше своего возраста, поднимает на высоту бессмертия.

Невольно приходит на память стихотворение выдающегося татарского поэта Хасана Туфана «Сколько лет Салавату»?

Настоящему мужеству сколько лет,

И Салавату столько лет.

... Говоришь,

В глухую крепость брошен,

В заточенье сгинул Салават...

Это неправда, история!

Как может

Умереть подобный азамат!

Такие личности, как Салават, продлевают жизнь народа, укрепляют его путь к будущему. Если есть такие люди, то нация жива. Если живет нация, народ, деяния таких личностей всегда в его памяти.