Светлана ХВОСТЕНКО. Десантура в пути.

 

Из цикла

ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ

* * *

Умирай в эту жизнь, умирай,
Погружайся в нелепое тело -
Далеко твой потерянный рай,
Да под боком земные пределы.
Жизни - плакать о чем-то своем,
А галактикам - вдаль разбегаться.
Не дрожи над ненужным тряпьем,
Принимая его за богатство.
Эти страсти и эти года,
Эта боль, от которой ты плакал, -
Только темная злая вода
В пятнах лунного светлого лака.
Да, здесь времени - вечно в обрез.
Но над трауром всех философий
Жизнь заброшена прямо на крест -
И наглядней не будет пособий.
В нем, как в зеркале, сам покажись
Миру, Богу и пропасти звездной.
Но пощады просящая жизнь -
Это тоже порою серьезно.
Все, конечно, лишь сон наяву:
Нужно ль помнить о каждом капризе?
Только жаль молодую траву
Ни за что затоптать и унизить.
Только глупого лепета жаль:
Жизнь пульсирует тоненькой жилкой.
Так вот Богов закон на скрижаль
Сам собой на Синае ложился.
Далеко твой потерянный рай -
Сыщешь отзвуки в небе и храме...
Умирай в эту жизнь, умирай,
Полевого цветочка охранник.
 
* * *
 
Плоть нас обнимет радостно и плотно -
Горячий Зверь прокрался к небесам.
Что ж, дорисуй батальные полотна,
Что Иоанн когда-то набросал.
По зарослям сирени белопенной -
Дерьму и крови - Господи, прости -
Жизнь захромает дальше по Вселенной,
Маша крылом нелепо на пути.
Давай, птенец. Над горем безысходным -
Взмахни сильней, бесправие поправ.
Сыграй в войну с разбуженным животным,
А боль, как змея, в облако отправь.
Лети, птенец, не маленький, пора бы:
Там в стае ждут - не плачут, а поют.
И пусть пищат раздувшиеся жабы,
Обиженные тем, что отстают.
А крик беды смирением утешит
Десантник-дух - и дождичком польет,
Жизнь обучая азбукам простейшим:
Что иго - благо, истина - полет...
Нас учит мир: в безжалостности - сила.
Но, обращая звезды в молоко,
Я все равно бы милости просила
Для живности, которой нелегко.
Готовит день себе аутодафе.
Колокола как кандалы звенят.
И выйдут в путь солдаты Каиафы.
А место встречи поздно изменять.
 
* * *
 
Ветер треплет пробитое знамя,
Змей кусает разбитое сердце.
Но победа осталась за нами,
Потому что ей некуда деться.
Извини, я бывала нестойкой,
Недоверчивой, злой, непослушной.
Я еще подожду тебя столько,
Сколько вечности кажется нужно.
Милость - все, что отныне дается,
Как от холода черные губы:
Льется, бьется и горько поется,
Пьется, точно отравленный кубок.
Милость - там, где пощады не просят,
Но под ноги беду подстилают:
Меньше вечности и не подносят,
Дальше смерти и не посылают.
Даже если не шибко любезно
С нами горе заводит беседы.
Но пощады просить бесполезно,
Потому что дается победа.
И, плечо прислоняя к плечу там,
Где нас тысячи лет убивают, -
Друг, не время ли праздновать чудо
В тех местах, где чудес не бывает?
 
* * *
 
Когда к небесам пробивается слабая зелень -
Голодные ветры выходят разбойничать в поле.
Когда мое солнце приходит внезапно на землю -
Его не желают признать человеческой долей.
В нем видят кощунство и самодовольную силу.
От этих лучей не прибудет земле урожая...
А радость земную голодное горе скосило,
А тучных снопов мы давно на плечах не держали.
Мы в кожу влезали и вновь вылезали из кожи,
На хрупких плечах поднимали стотонные глыбы.
Уйти невозможно - но плакать дозволено все же.
Уже и на этом, холодное солнце, спасибо.
Холодное солнце здесь видится шуточкой скверной,
А кто нас пасет - понимать не желает спасенный...
Не друг мой решает - а солнце решает, наверно,
Что кто-то получит пирог от моих черноземов.
...Но судьбы земные покуда от крика хрипели,
А сводки с фронтов становились еще безысходней -
Мы слушали небо, что тихо поет в колыбели,
Откуда мы сброшены вниз, десантура Господня.
И мы ворковали друг с другом беспечно и нежно,
В бессолой земле обращаясь щепоточкой соли.
Когда мое солнце приходит на землю... конечно,
Его не желают признать человеческой долей!
И правду сказать - не совсем-то она человечья.
Хотя отыграть ее все-таки надо красиво.
Оставь мне ту лямку, что давит на стертые плечи.
Да выбора, впрочем, и нет - и на этом спасибо!
 
* * *
 
К вам, туда, где Божий сад
Пробивается по-майски
Сквозь неверий и досад
Прорезиненные маски.
И где рокоты ручья
Поднимают жизнь из праха,
Долгожданные друзья,
Не боящиеся страха!
Жизнь выходит из тюрьмы
Да проходит небом синим:
Можно петь, как пели мы,
Можно - чище и красивей.
Это просто: лей да сей.
Не зевай да стой на страже.
Жаль, что мало их, друзей,
Не боящихся бесстрашья.
Жаль, что остров гол и мал,
Отвоеванный под нежность.
Друг, я плакала - ты знал,
Что, конечно же, утешусь.
В горе, в копоти, в золе
Не расплавясь, не растратясь,
Ты родился на земле -
В эту боль и в эту радость.
Землю пальцами скребя,
Точно вспахивая пашню,
Полз раздаривать себя
Не боящимся бесстрашья.
Небо на спину берут,
Разгоняя грезы грифов,
Те, кто знает, что за труд -
По возделыванью мифов
На разбуженной земле,
Недоверчивой и дикой,
В горе, в копоти, в золе -
Светом нежности великой...
...К вам, туда, где в вату близь
Дух сошел - светло и голо.
Уползает в небо лист.
Ноты склевывает голубь.
 
* * *
 
Ангел, с облака сброшенный к нам
И незримо оставшийся с нами.
Новый мир - мастерская и храм.
Это просто, как вера и знанье.
Как я заживо снова горю -
Как ты шутишь, когда не до шуток!
Подкрепленье в пути. Не горюй.
В небе Ангелы на парашютах.
Жизнь - права. Потому что права.
Вплоть до дембеля - то есть до смерти.
Там, где робко восходит трава, -
Наш клочок отвоеванной тверди.
По любимой великой грязи,
Там, где горечь, сомненье и ревность -
Доползи, доползи, доползи,
Без тебя тут не выстоит крепость.
Сохрани тебя в мире Господь:
Нам нельзя оставлять укреплений.
Эх, по швам затрещавшая плоть
Под напором невидимой тени!
Прямо в небо вздымается быль.
Бьет живая вода из-под льдины.
Ветер треплет безгрешный ковыль
И твои боевые седины.
 
* * *
 
И вот, когда убитый оживает, -
Он смотрит в мир бездумно и смятенно.
Ты не забыл, что так еще бывает, -
Голубить жизнь, как мокрого котенка?
Она слаба, забита, виновата,
Она дрожит на дне своей траншеи.
Ее года покорны, как цыплята,
Которым вор сворачивает шеи.
Года, которым ставила кресты я:
Один, другой - неведомо докуда.
Лета и зимы - ждущие, пустые,
Отчаянные, верящие в чудо.
Где прошлое тихонько остывает,
Где силу только слабые осилят.
Но не забыть, что так еще бывает, -
Простреливает нежностью навылет!
Да, над летами, канувшими в Лету,
Сама смеется память по-палачьи.
Но никакие тут бронежилеты
Не упасут от горестного плача.
Отчаянье обстреливает снова
В ответ на залп нездешнего блаженства.
Я снова - страж нелепого, земного,
Поющего в крови несовершенства...
Куда ж теперь? Я верую и верю.
Не привыкать к оплавленной пустыне.
Но жизнь - котенок, плачущий у двери:
Ей все едино, только бы пустили.
В конце концов, конечно же, не сдамся -
Как скажет Бог, какую волю явит.
Паду на той единственной гражданской,
Где комиссары нимбами сияют.
И все пройдет. Постонет и затонет
Когда-нибудь наш облик человечий.
Но воробьи, клюющие с ладони?
Ведь в них же тоже истина щебечет.
 
* * *
 
- Я же сделал, что мог.
- Это ложь: ты и больше бы мог.
Попрощайся с привольем родимой торжественной сини.
Гравитация. Тормоз. И небо ушло из-под ног.
Я лежу на земле среди жесткой горячей полыни.
Надо мной - беспощадное солнце и клекот цикад,
И собачьего черепа взгляд, беззаветно влюбленный...
"Есть - посадка": и вот - закрывая глаза, наугад...
И приходится сплевывать красным, горячим, соленым.
И приходится слышать в себе сатанинскую боль:
Здесь не шутят, десантник, здесь ложных тревог не бывает,
Здесь в сожженных степях обращаются в твердую соль,
А в убитых телах - чтобы дальше ползти - оживают.
Здесь на сотнях фронтов полыхают такие бои,
Что и бренная плоть наливается вечным весельем.
Здесь ложатся, как на амбразуры, на беды свои,
И бросаются ниц на строптивые злобные земли.
Таковы нам угодья: пришел - отвоюй и владей.
Выйдя в боги внезапно, тут смертные слабые люди
Подставляют лицо под отраву свинцовых дождей,
Обнажают любовь на глазах у пустых самолюбий.
Вечный друг, ничего. Пожелай мне удачи, боец.
Пожелай мне добраться до дна той отравленной чаши.
На затылок заломленный лихо терновый венец -
Это вечная форма по всем континентам у наших.
Десантура в пути: на войне - как на Божьем пиру.
Это значит, что нынче ясна боевая задача.
Это значит, мы в мире. В миру. Как на лютом ветру.
Жизнь идет к эшафоту. Прости, если все-таки плачу.

Tags: 

Project: 

Author: 

Год выпуска: 

2002

Выпуск: 

10