Выхожу рано утром. Над двором солнце, во дворе соседка по подъезду. Я ей говорю: "Ты сплетница". Она мне отвечает: "У тебя муж пьяница!"

Я улыбаюсь и делаю вид, что мне хорошо. И в самом деле - вроде бы я где-то и в чем-то даже счастливая. Пытаюсь мысленно разобраться, в чем именно. Знаю, есть мужья, которые пьют и гуляют. С моим Семеном этого нет. Он только пьет, но не гуляет.

В какой-то степени мой Семен даже вежливый. Не читает газету за совместным обедом или ужином. Потому что он вообще ничего не читает. Мне не приходится выбирать наряд, учитывая его вкус. И он к этому относится спокойно. Да я и сама не помню, когда в последний раз себе что-либо покупала.

В моем присутствии муж не оглядывается на других женщин. С ним нельзя гулять даже в безветренную погоду: его и без ветра шатает. Что еще? Грустно?

Успокаиваю себя тем, что вижу в муже и его достоинства. Вон соседка Дуська, она же от ревности вся высохла, как вобла стала. День и ночь следит за своим Иваном Сергеевичем, как бы не отбили. Мне это не грозит.

На людях Дуська называет своего всякими интимными прозвищами - "котик", "лапочка", лебезит перед ним. Готовит для него любимые блюда. Когда были у них в гостях, сама видела, как она подавала ему белую булочку с маслом, большой кусок торта, добавляла в стакан с чаем лишнюю ложечку сахара. Боится, чтобы не похудел. Он и выглядит этаким хомячком-толстячком.

Мой худой, но жилистый, со всеми мужскими качествами. А я про себя думаю, как о таких в народе говорят: "Пока толстый сохнет, худой сдохнет". Но люди не правы. Мой сдыхать не думает, потому что не думает вообще.

Иван Сергеевич, как многие тучные люди, всегда недоволен собой, какой-то злой, раздражительный. И это недовольство переносит на окружающих. Мой же всем доволен. Так что тут уместнее будет вспомнить поговорку древних: "Обжора роет себе могилу зубами".

Мой не обжора. И мне нет нужды думать о научной норме питания, о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Он ест все, что бывает на столе. Иногда обходится простым капустным или огуречным рассолом. Или большой кружкой крепко заваренного чая по утрам. Он неприхотлив. И непривередлив.

Соседка целый день стирает, крахмалит. У нее на каждой веревке висят по три простыни, рубашки, футболки разные. В квартире разнообразная бытовая техника. Непьющим мужикам комфорт нужен! Им чистое белье подавай! А моему все равно на чем спать. Он может устроиться и на лужайке в скверике! Особенно после получки.

Этой ночью слышала - кто-то скребется в дверь квартиры. Подошла открывать. Допытываюсь: "Семен, это ты?" В ответ - молчание. Утром открываю дверь, а он лежит, бедненький, ноги калачиком, прямо на циновке. Спрашиваю: разве не слышал, как я его окликала. Слышал, отвечает, даже кивал в ответ. Ну что с такого взять? Веселый человек!..

Соседка наша ночами не спит, все думает, когда муж с симпозиума приедет и не расправится ли с ним какой-нибудь киллер. Он же у нее "новый русский", в престижной фирме работает. На японской машине ездит.

Соседка думает, куда им деньги истратить, что купить из одежды к весне, лету, осени, к зиме. Привезти продукты к столу. На какой курорт поехать.

У меня этих забот нет. Я сплю спокойно. Продукты я приношу в авоське, если есть на что их купить. Свое последнее платье я сшила несколько лет тому назад. А Семен мой, пропащая голова, свой костюм еще в прошлом году пропил.

И все же есть, есть у него положительные стороны! Например, иногда говорит спасибо за обед. На гитаре играет и поет песни Высоцкого. Нам и театр не нужен. Иной раз поинтересуется, что я делала, когда он долго отсутствовал, то есть был в медицинском вытрезвителе.

Как-то случилось такое. Вышли мы с ним по какому-то делу. Меня еще никто толком обидеть не успел, а он уже драку у пивного ларька затеял. Чем не рыцарь! Ну, тут вмешалась милиция. Через несколько дней он вернулся. Таких там долго не держат: это может отрицательно сказаться на приеме пустой посуды от населения. Водку, пиво некуда будет разливать.

Когда я начинаю отчитывать его за очередную пьянку, он мне неизменно говорит: "Не лезь в бутылку, ее можно сдать". Такой вот он у меня веселый человек.

Раньше таким мужьям на работу писали. Требовали от профкома или парткома принять меры, приструнить пьяницу. Сейчас этого нет. В милиции тоже говорят, что ничем помочь не могут. Вот если убьет кого - тогда другое дело.

Зато он любит меня. Как Отелло. Недавно на почве ревности последние очки мне разбил.

По пьяному делу, конечно. Я ему, трезвому, говорю: "Что же ты наделал, желанный?" А он отвечает: "Это я тебя по очкам победил! Ты ведь тоже руками махала".

Ну что с такого возьмешь?..

Кто сказал, что я плачу? Где слезы? Это?

Может, и слезы. Но они не сквозь смех, а наоборот.

Камил Фазлый

ДУРАКИ И ПРОХИНДЕИ

Рассказ

Придется признаться: я, наверное, повредился умом. Жизнь стала восприниматься как-то не так. Кажется, все окружающие идут ложным путем, один я не сворачиваю со своей светлой и правильной дороги. Каких только советов не раздавал я людям, чтобы они вернулись на наш хотя и тернистый, но зато кристально чистый путь! А что в итоге? Как горох об стенку! Ну сами подумайте: десятиклассница выходит замуж за плешивого "молодца", полувековой юбилей которого отметили еще в позапрошлом году.

- Я не знаю, как вести себя в первую брачную ночь,- признается жениху нареченная.

- Не переживай,- успокаивает ее тот.- Научу кое-чему. Опыт у меня в этих делах большо-ой. Как-никак ты у меня, женушка, десятая.

До боли жалко стало мне эту девчонку. Упрашиваю ее:

- Одумайся! Зачем себе жизнь портишь? Где тут логика? Нет ведь логики никакой!

Чешет она свою короткую прическу, ухмыляется:

- Зато я вступаю в готовенькие хоромы. Мой милый отгрохал себе первый на селе двухэтажный дом с мансардой, купил "Жигули" последней модели. Денег у него пруд пруди. Попрошу - и эту самую логику купит. И не одну, а оптом, сколько захочу. Качественную, импортную, с дизайном!

А знает ли она, откуда течет ее плешивому это жирное богатство? Отвечу: с колхозной фермы. Нет, не бизнесмен, не начальник он, а простой скотник. Ухаживает за коровами. Отелится какая - теленка незаметно домой утащит.

- Не воруй,- говорю ему,- общественное добро,- а он знай себе ржет, как племенной жеребец.

Пришлось доложить заведующему фермой. Тот не поверил. Сказал, что это мне только мерещится, что учет у него ведется достоверно и все выжившие телята на месте. Тогда спрашиваю, почему у того дома шесть телят при одной корове? Корова же не свинья, не может за раз родить шестерых?!

- Почему не может? Человек предполагает, а бог располагает,- возражает заведующий.- Вот жена моя Сахабия родила же тройняшек! Сейчас, дорогой земляк, всего можно ожидать - время компьютеров и НТР!

Колхозные телята дохнут, будь они прокляты, чуть не ежечасно, а домашние у плешивого растут не по дням, а по часам, живут как у аллаха за пазухой. Откуда для них столько фуража берет? Денег много, что ли? У меня, например, целой зарплаты на мешок обдирной муки не хватает. Долго размышлял я об этом и не смог прийти к определенному выводу. Пришлось попросить разъяснения у плешивого.

- Спать не надо по ночам! - заржал он по привычке. И опять мои мысли пошли не тем путем. Выходит, если я откажусь от сна, мне прямо на дом привезут и фуража для единственной козы, и денег? Ну да, жди когда рак на Ахметкиной горе свистнет!

Целых три ночи глаз не сомкнул - безрезультатно. Никто ничего не привез и не принес. На четвертые сутки, шатаясь как пьяный, опять пошел за разъяснением к плешивому.

- Придурок! - заржал тот, покрутив указательным пальцем возле виска.- Выписываю фураж для фермы, а везу домой. Только делается это ночью, понимаешь?

- Нет,- говорю, - не понимаю.

- Если жить на одну зарплату, и я, как ты, остался бы без штанов, понял?

- Нет. Я при штанах, правда, с заплатками. А ты, выходит, и в этом деле поступаешь несправедливо.

- Зато один из нас выискался справедливый на всю деревню. Вот дурак так дурак! Сидишь под дырявой крышей с тощей женой без пищи и воды. И жену не можешь прокормить, и сам - кожа да кости.

Окончательно рассердил меня плешивый.

- Мы и сыты и одеты,- возражаю ему.- У меня есть две курицы. Каждый день два яйца несут. Еще коза дойная с двумя сосками. Хоть соси, хоть дои.

Обидно за слово "дурак". Добро бы услышать от одного прохиндея, а то ведь твердят на каждом шагу!

Недавно нашел на дороге сторублевку. Кто потерял, тот, видно, очень переживает. Отправился в сельскую администрацию: там должны знать, на то поставлены. И точно, секретарша, спасибо ей, не отказала, положила деньги в свой кожаный ридикюль и пообещала вернуть потерявшему. При этом как-то странно уставилась на меня. До ушей вынудила покраснеть. А соседка ее, сидевшая рядом за пишущей машинкой, лишь ехидно хихикнула. Почему? Непонятно.

Вернувшись домой, я рассказал обо всем своей жене. Та сделала тот же жест возле виска и что-то горестно прошептала. "Дурак!" - перевел я ее вздох на общепонятный язык. Неужели я действительно - того?.. Сходил бы к врачам, да боюсь: вдруг отправят в психушку? Выйти оттуда - что ждать от мерина жеребенка. Вон деда Сапая заперли туда еще в те времена, когда я в люльке соску сосал, так до сих пор не выпускают. Говорят, болезнь неизлечимая. Правда, лет пять-шесть тому назад прислал он нам письмецо, в котором писал: "За меня можете не переживать. Жизнь здесь прекрасная. Главное - живем дружно. Больные рядом со мной все умные, порядочные, понимающие и поддерживающие друг друга люди".

Эх, было бы и у нас так!