Утро началось с небольшого конфликта. Игорь отвел Анечку в садик и, вернувшись домой, показал жене квитанцию об оплате. Та взглянула и - ахнула:

- Что же так много-то?

- Перерасчет, наверное, - предположил Игорь. - Да не волнуйся ты. Ведь есть пока деньги.

- Вот именно, что пока, - Валентина заводилась моментально, - за месяц не мог себе работу найти. А говорил: "без проблем".

- С меня, если ты помнишь, только неделю как гипс сняли, - Игорь попытался оправдаться, - и, кстати, мне пока даже выгоднее дома сидеть. Три месяца по-среднему завод платит, да еще на бирже. Я сейчас получаю больше, чем до сокращения.

- Но искать-то все равно надо. Звони, узнавай, телефон под рукой. Если хорошее место подвернется, то и Бог с ними, с этими пособиями.

- А я и узнавал. Вот собираюсь съездить в одну контору. Заодно колымну по дороге.

Игорь невольно проговорился, высказав свое тайное желание. После недавнего инфаркта отец совсем перестал садиться за руль, и Игорь оказался единственным обладателем пожилого, но еще бодренького "Москвича-комби". Обладал, правда, недолго. Делая отвальную коллегам по поводу своего сокращения, он немного перебрал, по пути домой споткнулся и подвернул ногу. Перелом был легкий, но три недели пришлось скакать на одной ноге. И теперь, после снятия гипсовых оков, он просто рвался сесть за руль, прокатиться по весенним улицам, конечно, превысить в разумных пределах разрешенную в черте города скорость.

- Не поедешь, - безжалостно загасила его порыв Валентина. - Сейчас таксовать опасно, на дорогах один беспредел. Наиль вчера рассказывал про своего знакомого. Попросила его подвезти хрупкая девушка. Заехали во двор, а там три здоровых мужика. Дали ему по башке, машину и документы забрали. Ладно еще, живой остался.

- Я не буду сажать хрупких девушек, - охотно пообещал Игорь. Ему всегда нравились пышнотелые.

- Нет, сказала. Если так приспичило, то я с тобой поеду.

- Еще чего! - теперь уже Игорь был тверд и непреклонен, - чтобы родила где-нибудь на перекрестке. Сиди дома.

Валентина всхлипнула, сморщив округлившееся лицо, и сразу стала некрасивой и несчастной. Она перехаживала срок и последние дни плакала особенно часто, порой даже и вовсе без повода. Сказывались связанные с беременностью волнения и усталость от ожидания, финансовые проблемы и болезнь тестя, увольнение мужа и травма его. Игорь уже привык к этим внезапным всплескам слез, как опять привык ко всему, что связано с беременностью: к изменениям во внешности жены, к ее переменам настроения, к необходимости делать ту домашнюю работу, что раньше возлагалась на Валентину. Но все равно в такие минуты он проникался к жене особой нежностью, основанной в большей своей части на жалости, и в меньшей - на любви, которая тоже уже стала привычкой. Он приобнял Валю, подойдя с боку, погладил по голове, по собранным в пучок русым волосам.

- Успокойся, тебе нельзя волноваться.

Валентина на эту стандартную фразу собралась было ответить, очевидно, что-то колкое или обидное, но зазвеневший звонок перебил ее. Игорь чмокнул жену в мокрую щеку и пошел открывать. Зашел Наиль, сосед по этажу.

- Легок на поминках, - приветствовал его Игорь. - Ты что ужасы всякие моей жене рассказываешь?

- Я, ужасы?! Да разве я могу ее обидеть? Солнышко, что этот зверь опять натворил? Не плачь, я тебе сок принес.

Наиль опустил на пол пакет с картонными коробочками сока. Он держал несколько продуктовых ларьков и обеспечивал возросшие потребности Валентины в витаминах по оптовой цене. Пока Валентина расплачивалась, он спросил Игоря:

- Это твоя ласточка под окном стоит?

- Моя. Собрался вот подзаработать немного, да Валентина не пускает. Опасно, говорит.

- Слушай, выручи. Вчера гости были, у меня до сих пор руки дрожат, не могу за руль сесть. А мне надо киоски проверить. Ты не отвезешь? А я потом с тобой хоть до вечера кататься смогу. И Валентине спокойнее. Солнышко, отпустишь нас?

Валентина согласилась первая. Наиль всегда на нее действовал умиротворяюще. Игорь быстренько вытолкал соседа в подъезд и вышел сам, пока жена не передумала.

- Ну как тебе состояние безработного? - поинтересовался Наиль, когда они выехали.

- Пока ничего, - Игорь пожал плечами, - не жалуюсь. Я и сам собирался уходить, сокращение это только кстати.

- Но ведь все равно обидно?

- Обидно не за то, что сократили, все под Богом ходим. Хотя я и не самый плохой был в отделе. Я же до окса в стройцехе мастером поработал, это хорошая практика. Немецкий язык неплохо знаю. Когда в прошлом году австрийцы у нас бетонный узел устанавливали, я с ними без переводчика общался. Обидно то, что я еще не успел расчет получить, а на мое место уже племянницу главного инженера приняли.

- А вот это можно и в суде обжаловать. Теперь-то тебе терять нечего.

- Нельзя, - Игорь с сожалением покачал головой. Он думал о таком варианте. - Меня сократили как инженера отдела капитального строительства, а ее приняли как консультанта по строительству с окладом выше моего. Специально для нее такую должность ввели, тут не подкопаешься. Представляешь, девчонка еще, соска, только что институт закончила, и уже консультант. Что она может наконсультировать? Да и черт с ними со всеми. Главное, квартиру успел получить, как молодой специалист. Сейчас уже и понятия такого нет.

- Не переживай, туго будет - продавцом в киоск я тебя всегда возьму, - Наиль хохотнул, - будешь иметь не намного меньше, чем на заводе. А возможно, и больше.

- Спасибо, конечно, но я сначала попробую по специальности.

Некоторое время ехали молча, только иногда Наиль короткими фразами пояснял, где лучше повернуть. У киосков Игорь ждал, смотрел равнодушно, как Наиль разговаривал с продавцами, проверял какие-то документы, выставленные в витринах товары и ценники. Коммерция и торговля Игоря не привлекали абсолютно, он уверен был, что никогда не воспользуется предложением соседа. Потом ехали дальше.

- Говоришь, сам хотел уйти, - закончив со своими делами, Наиль вернулся к оставленному разговору. - А почему? Мало платили?

- И платили мало, и еще были причины, - Игорь не хотел распространяться, зная, что это бесконечная тема, но все-таки не выдержал:

- Надоел этот гадючник. Начальство и те, кто у кормушки, - как упыри, все соки у завода выпивают. Оклады невообразимые, премии, оздоровительные перед отпуском, квартиры, евроремонты в них... Наряды на евроремонты не выписывают, объемы приходится из воздуха создавать, по разным объектам раскидывать. Самые крутые - дворцы за городом строят. Работяги для них - быдло, скотина бессловесная. Озверели, хватают, будто последний день работают. Детки у них в коммерческих институтах по два образования получают, а завод все оплачивает. У кого дети в Москве или Питере, а у кого и подальше, в Германии, в Англии. Ко всем "предки" регулярно летают, тоже за заводской счет, якобы по служебным делам. Заводской счет в одном банке, а банкоматы ставят от другого, где родственник чей-то сидит. Всю родню на завод тянут, как эту мою сменщицу. И ведь не в цех куда-нибудь, все норовят покруче устроить. Да ладно бы они работали, а то ведь или дубы дубами, или не хотят ручки марать. Им и слова против не скажи, тут же за ворота. А как воруют, как воруют, если бы ты только знал! Тоннами. Вагонами. И сырье, и конечную продукцию, и бензин, и запчасти. Цемент в цех закупают якобы по оптовой цене, которая в три раза больше розничной, ну где такое видано? Ясно, что имеют с этого. Пацан из отдела маркетинга, который компьютеры для завода приобретал, за год себе на двухкомнатную скопил. А они как начали все подряд гореть, эти компьютеры, у специалистов глаза на лоб полезли. "Где, - говорят, - вы такой металлолом нашли?" Оказалось, у них ни гарантии, ни документов, ни адреса фирмы, которая их продала. И как ты думаешь, что этому пацану было? - Игорь спросил с таким сарказмом, что ответ был очевиден.

- Ничего, - Наиль не выказал удивления.

- А вот и нет. Он на повышение пошел, теперь зам начальника отдела.

В процессе рассказа Игорь все более горячился и, сам того не замечая, все сильнее давил на педаль газа. Но скорость уже не увлекала его, он даже не замечал, что едет слишком быстро, привычно лавируя между обгоняемыми машинами.

- Приборист новый пришел, ума лопата. Заявил, мол, вы не так работаете, по старинке. Начал внедрять новейшую электронику. Эти приборы в двадцать раз - представляешь: в двадцать! - дороже тех, которые раньше стояли, но у нас долго не держатся, из строя выходят. Во-первых, из-за коррозии, уж больно они нежные, для тепличных условий предназначены. Во-вторых, контакты слабые, силы тока в электрических схемах не выдерживают. В-третьих, у нас технология старая, до сих пор уровень в аппаратах, можно сказать, палкой меряют. Какая уж тут электроника. А дело в том, что новый приборист - совладелец фирмы, которая всю эту электронику поставляет. Делай вывод.

- А технологию нельзя сменить на современную?

- На это денег нет. Вот на служебные иномарки хватает, на двухкамерные холодильники, кондиционеры и дубовую мебель в управление - пожалуйста, на загранкомандировки кому надо и не надо - ради Бога. Да что технология, механики говорят: в цехах элементарное отсутствует, болты, гайки. Удивительно, как оборудование еще работает. Иногда кажется, что все это сознательно делается, чтобы быстрее завод потопить, натуральное вредительство... Да куда ты прешь, чайник! - Игорь зло обругал водителя неожиданно возникшего перед ним "Жигуля", вдавил педаль в пол. Взвизгнули колеса, оставляя на асфальте резину. От резкого движения заныла больная нога. Водитель "Жигулей", счастливо избежавший удара в бок, покрутил пальцем у виска и ударил по газам, от греха подальше.

- Вообще-то ему зеленый, - меланхолично заметил Наиль. - Знаешь, ты не переживай так. Давай лучше вон тех девчонок подберем.

Наиль высунул голову в окно, крикнул голосующим на обочине двум девушкам:

- Красавицы, вам куда?

Отвезли девчонок в центр, там взяли пассажира до драмтеатра, потом еще нескольких. Потом долго никто не садился. Игорь катил неторопливо по проспекту, оглядывая обочины.

- Смотри-ка, мент тачку ловит, - вдруг развеселился Наиль, - возьмем?

Игорь глянул вдоль дороги, но никого в форме не увидел. Голосовал крепкий коротко стриженный парень в тренировочных штанах и футболке. И только подъехав поближе и притормозив, Игорь разглядел его. Это был Андрей Серегин, друг и одноклассник Наиля. Он работал опером в уголовном розыске. Андрей рванул заднюю дверцу, с ходу плюхнулся на сиденье:

- Мужики, на соцгород, побыстрее.

- А что, если майор, то можно и не здороваться? - обернулся к нему Наиль.

- А, это ты, привет, не узнал, - Андрей лихорадочно пожал им руки. - Я-то на водителя смотрю, а там мужик с бородой. Игорь, подбрось к РОВД. Срочно надо.

- Извини, без мигалки, - Игорь машинально потрогал отпущенную за время вынужденного безделья острую мушкетерскую бородку, вырулил в третий ряд.

- Что, Андрюша, срочный вызов? - спросил Наиль одноклассника.

- Да понимаешь, мой осведомитель позвонил, - озабоченно ответил Серегин, - говорит, сейчас ружье передавать будут, которое по убийству в Мелеузе проходит. А я в отпуске, в отдел звоню - там никого. Поговорил с дежурным, он обещал выделить кого-нибудь. Надо перехватить, а то уйдет.

- Тебе это надо в отпуске?

- Тут ведь почти как у Чехова: сейчас не возьмем ружье, потом в кого-нибудь из нас пальнет.

- Уговорил, поехали брать, - согласился Наиль, - тем более что кровь на нем уже есть.

- Человеческой крови нет.

- Ты же сказал: по убийству проходит, - удивился Наиль.

- Да, но убивали не из него. Вскрыли квартиру, а тут хозяин не вовремя явился. Он охотник, на медведя один ходил и этих не побоялся. Но их четверо было, у одного нож оказался. Восемь колотых ран, две из них смертельные. А ружье вместе с остальным добром взяли. Вот сейчас оно и всплыло. А вы куда-то конкретно ехали? - в последней фразе прозвучала скрытая надежда на отрицательный ответ. И Игорь не стал разочаровывать:

- Да нет, мы просто катаемся. Хочешь...

- Конечно хочу! Если вдруг мне машины сейчас не дадут.

Наиль хихикнул:

- Если... А когда у вас в розыске машины были? Все время на попутках на задание ездите.

Серегин не стал опровергать эти слова, вздохнул шумно.

Возле здания РОВД Серегин вышел, скрылся в подъезде. Появился через несколько минут, сопровождаемый худеньким пареньком, почти мальчишкой.

- Если это группа захвата, то я - взвод спецназа, - прокомментировал Наиль, рассматривая оперативников.

- Игорь, еще немного повозишь нас? - нерешительно попросил Серегин, подойдя.

- Конечно, о чем речь.

- Тогда давай сначала на Борисоглебскую.

- Бензин казенный? - тут же осведомился Наиль.

- Казенный, как же, - хмыкнул Андрей, - для наружки, и то полнормы выделяют.

- Игорь, между прочим, безработный, и у него жена беременная.

- Уволился, да? Или сократили? - Андрей сочувственно поцокал языком. - И куда теперь?

- Ищу пока.

- Если ничего не найдешь, давай к нам, опером, - предложил Андрей.

- У меня образование не то, - Игорь улыбнулся, представив себя в милицейской форме.

- Но образование-то высшее? Лейтенант запаса? Я ведь и сам по диплому механик, а не юрист. И справляюсь. Вот Леша, - Серегин кивнул на молчаливого напарника, - в том году авиационный окончил. Помыкался, поискал работу, да и пришел к нам. Пока стажер. Документы на звание отослали, когда подтверждение придет, будем звездочки лейтенантские обмывать.

- Леша-то молодой, а мне тридцатник скоро, несолидно в таком возрасте в лейтенантах ходить, - отшутился Игорь.

- Ну извини, генерала сразу не дадут. А все-таки так решительно не отказывайся.

- Я не отказываюсь, - заверил Игорь, - буду иметь в виду. На безрыбье, говорят, и раком свистнешь.

- А что, Игорек, - неожиданно вмешался Наиль, - правда, может и стоит попробовать? Ты подумай. Деньги не очень большие, но регулярно, а регулярность во всем хороша. Плюс паек. Опять-таки, за квартиру льготы, за телефон. Год проработаешь, поступишь на юрфак, на заочное. Ты парень умный, осилишь. Оплата, конечно, за счет конторы. Когда окончишь, я уже круто развернусь, возьму тебя в юрисконсульты. А работа в розыске интересная.

- Ты-то откуда знаешь про работу? - спросил Игорь.

- А меня Андрей иногда привлекает в качестве водителя, так же, как тебя сейчас. На общественных началах, да на своем бензине. В совдеповские времена были добровольные народные дружины, ты их не застал?

Наиль был лет на пять старше Игоря.

- Я в институте в оперотряде состоял, - вспомнил Игорь.

- Вот-вот. В дружины мы хоть за отгулы ходили, а я от этого розыскника только "рахмат" и получаю.

Андрей внес уточнение:

- Не ври, иногда тебе пиво покупаем.

- Ага, я за бутылку пива жизнью рискую.

- Ну так уж и рискуешь. Но это правда, Игорь, он мне иногда помогает по дружбе. Один раз даже в засаде сидел.

- Там я был кровно заинтересован, мой же киоск бомбанули.

- Кстати, - Серегин сменил легкомысленные интонации голоса на более серьезные, - по поводу задержания. Наиль, сейчас опять твоя помощь нужна, видишь, сколько у меня людей.

- А там, что, целая банда?

- Нет, не банда, - Серегин ожесточенно потер виски, глубоко вздохнул:

- Расклад такой: ружье у одной подруги, на хранении. Ей забили стрелку, где - неизвестно. Но известно, кому она должна отдать. Сейчас мы приедем к нему домой, и Леша пойдет за ним. А мы, чуть попозже, за Лешей. В момент передачи надо брать обоих.

- Помогу, конечно, в чем проблемы. Будешь должен.

- Буду-буду. Но проблема все-таки есть. Дело в том, что мне нельзя там появляться, иначе осведомителя засвечу. Подругу придется тебе брать. Мужика - Леше.

- Стрелять мужик не будет? - после паузы засопел Наиль. Такой вариант ему не нравился: с опытным и боевым Андреем было бы легче. И, что уж совершенно точно, гораздо спокойнее.

- Он хоть и сидел в свое время, но тихий да запуганный. Не будет, - уверенно сказал Андрей.

- Ладно, - Наиль смирился с предстоящим, взглянул испытывающе на Лешу.

- Зачем ему ружье? - поинтересовался Игорь.

- Дом в деревне купил, хочет там держать. И поохотиться, и для защиты, в случае чего.

- Ну, может, и пусть держит, - Игорь вступился за незнакомого мужика, - в деревне у всех ружья есть, и у половины - незарегистрированные.

Серегин покряхтел, раздумывая, стоит ли рассказывать все об этом деле посторонним людям, да еще в присутствии подчиненного. Решил, что большого секрета в том нет.

- Мужик этот - брат одного из налетчиков. Его-то взяли, и еще одного, но ружья при них тогда не нашли. Двое других пока в розыске, в том числе и тот, который охотника порезал. Где гарантия, что кто-нибудь из них за ружьем не явится?

- Так, может, стоит в деревне засаду устроить? - проявил детективную смекалку Игорь, - они придут за ружьем, их и повяжут.

Даже стажер Леша улыбнулся:

- И сколько ждать? Неделю, месяц? А где людей взять?

Они встали недалеко от четырехэтажной хрущевки на дворовой стоянке, укрылись за молодой зеленью шиповника. Вокруг бледно-розовых бутонов кружились шмели, гудели, как бомбардировщики. В полуопущенные окна машины вливался тонкий медовый аромат цветов.

Серегин принялся инструктировать Лешу и Наиля. Наиль, как обычно, балагурил, перебивал, не давал говорить, вызывая смех стажера и сдержанное негодование своего одноклассника. Игорь не особенно прислушивался, думая о своем.

Недавно он, прочитав объявление в газете, послал свое резюме в один из банков. Там проводился конкурс на замещение вакантной должности специалиста по составлению смет в области строительства. Игорь последние несколько лет занимался именно такой работой и вначале был уверен в благополучном для себя исходе этого мероприятия. Теперь его уверенность таяла с каждым днем. Звонок из банка с приглашением на собеседование все не следовал, хотя срок подачи заявлений уже истек. Игорь нервничал, но в разговорах с Валентиной держал себя в руках. Ей и без этого хватало переживаний. На стройку, куда его взяли бы наверняка, Игорь идти не хотел.

Серегин окончил инструктаж, строго спросил:

- Все ясно?

- Да, - откликнулся Леша.

- А тебе, волонтер?

- Я скорее мобилизованный. Мне вот что не ясно, - Наиль почесал затылок, - подойдем мы к ним, корочки в зубы, мол, милиция, пройдемте. Вы имеете право хранить молчание. Любое сказанное вами слово может быть использовано против вас.

- Это не обязательно. Мы не в штате Кентукки.

- Не обязательно? Жаль, красиво звучит. Ну ладно, просто: пройдемте. Неужели он не поймет, что это не обычная проверка?

- Если он меня при этом не увидит, то поймет только, что меньше языком надо было трепать в пьяной компании.

- И, значит, за хранение оружия мы его и арестуем, так?

- Нет. Ты чем слушал? Пусть все-таки считается, на всякий случай, что об оружии нам ничего не известно. Ружье вы потом найдете, а сначала задержите, а не арестуете, по статье 122 УПК, по подозрению в совершении.

- В совершении чего? - спросил Игорь.

- Да Леша придумает что-нибудь. Что угодно: кража, грабеж, изнасилование.

- И он послушно пойдет, даже если знает, что ничего такого не совершил? - удивился Игорь. Серегин ухмыльнулся:

- Куда он денется. А ты бы что сделал?

- Не знаю, - Игорь помолчал задумчиво, - меня ни разу не задерживали.

- И слава Богу. Но если не подчинишься, это будет квалифицироваться как сопротивление работнику правоохранительных органов. Имей в виду.

- Буду иметь.

- Вот он! - Серегин резко оборвал разговоры в салоне автомобиля. Все посерьезнели, вглядываясь в человека, вышедшего из крайнего подъезда. Он, действительно, имел вид тихони, сутулился, брел, шаркая подошвами по тротуару. Был он невысок, лет сорока пяти, щуплый, плешивый, с испитым красноватым лицом. В руке он держал бывший когда-то цветным и ярким полиэтиленовый пакет.

- Не больно-то он на насильника походит, - заметил Наиль.

- Василий Лосинский по кличке Лось, - словно представил его Серегин.

- Такого Лося мы завалим, - Наиль расхрабрился, - можешь не волноваться.

- Давай, Леша, - толкнул в плечо напарника Андрей. Тот подождал, когда мужик скроется за углом, легко выскользнул из машины.

- Если поедете в трамвае, ты своим удостоверением не свети, - напоследок предупредил Серегин Лешу, - бери билет, как все честные люди.

- Кстати, - поинтересовался Наиль, - у твоего стажера звания еще нет. Я так понимаю, что оружия тоже пока нет.

- Правильно понимаешь, - подтвердил Серегин.

- И у тебя нет, поскольку ты в отпуске.

- И у меня нет.

- Ну и дела, - Наиль свистнул, - собираемся вооруженного преступника брать. Голыми руками. На "ура". И на голодный желудок. Время-то обеденное, а у меня режим.

- Я тебе пирожок куплю. И вообще буду рядом, - уверил Андрей, - если уж совсем плохо будет, появлюсь. Черт с ним, с этим осведомителем.

- А что будет осведомителю, если его раскроют? - спросил Игорь.

- Может, на перо посадят, - задумчиво предположил Андрей, - а может, и ничего не будет. Как знать.

- Вообще-то хорошо, что ружье, а не пистолет, - вдруг заявил Наиль, - его по городу в пакете не понесешь, разбирать надо.

- Не хочу тебя расстраивать, но из ружья уже обрез сделали, - признался Андрей, - как раз в пакет поместится.

Наиль искусственно ужаснулся, схватился за голову.

- Я тебе помогу, - пообещал Игорь соседу, надеясь, что этого делать не придется.

Они выехали на улицу, встали у обочины. Лось маячил впереди, направляясь к трамвайной остановке. Леша, похожий на гуляющего студента, шел чуть поодаль, пинал камешки, заглядывался на проходящих девчонок. Подошел трамвай, стоявшие на остановке загрузились внутрь.

От Игоря требовалось следовать за трамваем так, чтобы Лось, если он наблюдал в окно за движением по улице, не догадался о хвосте. И Игорь втянулся в эту увлекательную игру, обгоняя трамвай и снова отставая, перестраиваясь так, чтобы отставание выглядело естественным. Это было нетрудно, если брать во внимание разбитость и узость дороги.

Этот район, в отличие от центральных, не пользовался любовью у дорожных ремонтников. Застроенный в послевоенные годы двухэтажными домиками барачного типа, получивший, как подобные районы во многих других городах страны, название "Соцгород", он был наиболее приближен к промышленным объектам. И поэтому населен по большей части людьми рабочими, неприхотливыми и не привыкшими жаловаться. Город обновлялся, разрастался стандартными панельными высотками и элитными домами, разгорался по вечерам разноцветными молниями рекламы, и только здесь время, казалось, остановилось, замерло среди деревянных бараков и корявых тополей.

Через несколько остановок Лось вышел, скользнул безразличным взглядом по вставшим перед трамваем машинам. Серегин едва успел отвернуться, скрывая лицо. Лось перешел улицу, направился к поджидавшей его на тротуаре средних лет полноватой женщине. Она держала в руке хозяйственную кошелку.

- Верка, сожительница его брата, - определил Андрей, - а ведь мы у нее обыск делали. Ничего не нашли.

Трамвай закрыл двери, прозвенев, тронулся. Сзади кто-то нетерпеливо гуднул. Пришлось ехать тоже.

- Чуть подальше останови, изобрази поломку, - сказал Серегин. Игорь встал под липами, вышел, попинал колесо, присел возле него. Наиль, заглядывая в зеркало заднего вида, комментировал:

- Стоят. Разговаривают. Лось оглядывается. Леша на остановке. Закурить стреляет у мужика. Что, он на сигареты еще не заработал? Взял!

- Сигарету?

- Сумку! Лось взял сумку, слышишь?

- Слышу, не ори, - спокойно откликнулся Андрей, - смотри дальше.

- Отдал ей свой пакет. Смотрит на нас. Андрей, он что-то понял, забеспокоился. Опять на нас смотрит. Уходят вместе. Ушли в переулок. Леша за ними идет.

- Он не на нас смотрел. Вон патрульно-постовая едет, - Андрей указал на катящий по встречной полосе желто-синий милицейский "уазик", - и очень кстати. Я вам его сейчас подгоню. Игорь, давай за Лосем. Наиль, как договорились. Верку к себе возьмете. Лося в пэпээску, чтобы не общались. Ну все, я исчезаю.

Он стремительно выпрыгнул из машины, перебежал дорогу, встал, широко расставив руки, перед приближавшимся патрульным "уазиком". Игорь развернулся, дважды протрясясь по трамвайным путям, въехал в переулок.

Их было хорошо видно в малолюдном переулке. Они не ушли далеко. Брели не торопясь рядом, беседовали. Леша держался недалеко, сократив расстояние. Игорь крутил руль вправо и влево, лавировал между кучами строительного мусора - в одном из домов шел капитальный ремонт. Не дождавшись, когда машина поравняется с преследуемыми, Наиль выпрыгнул на ходу. Леша обернулся на стук двери, кивнул ему: давай. Они обогнали Лося с его спутницей, встали на пути. Леша левой рукой сунул Лосю под нос удостоверение, правой сжал кисть его руки, не давая возможности разомкнуть пальцы и выпустить кошелку. Наиль обхватил женщину за плечи:

- Стоять, милиция!

Она сразу обмякла, как ждала этого. Лось тоже не дергался, стоял покорно, смотрел под ноги, будто что-то уронил. Ковылявшая навстречу по переулку бабушка встала, потом резко шарахнулась в обратную сторону. Наиль повлек женщину к машине, Игорь к этому времени уже открыл заднюю дверь. На другом конце переулка показался милицейский "уазик". "Все, - подумал Игорь, - так просто и обыденно".

И тут он понял, что зря Наиль повернулся к Лосю спиной. Тот, резко присев, схватил с земли обрезок металлической трубы, вскинул кверху. Игорь растерялся, замерев от неожиданности. Широко раскрытыми глазами смотрел на взлетающий над головой Леши кусок металла. Наиль уловил что-то в оцепеневшем лице соседа, оглянулся резко. В этот момент Лось опустил трубу. Удар пришелся по руке, которой Леша прикрыл голову. Леша ахнул, однако Лося не выпустил. Тот замахнулся снова, но Наиль, толкнув женщину в руки Игоря, уже подскочил к ним. Он поймал запястье Лося, легко, будто ватную, завернул руку назад. Ржавая труба, так и не выпущенная из ладони, пачкала воротник потертого пиджака бурыми пятнами. "уазик" с киношным визгом тормозов встал рядом. Из машины выскочили трое, лейтенант и два сержанта, набросились на Лося. Наиль сразу отошел, освобождая место профессионалам, но для щуплого Лося и этого было много. Через секунду все закончилось. Наручники сковали буяну руки за спиной. Кошелка была водружена на помятый капот "уазика", рядом лег обрезок трубы. Лейтенант повернул Лося лицом к себе.

- Что в сумке? - строго спросил лейтенант.

"Сейчас скажет, что нашел, и все зря", - с неожиданным отчаяньем подумал Игорь.

- Ружье, - тупо сказал Лось.

Наиль в этот момент осматривал и ощупывал Лешину руку. Тот вскрикивал при особо сильных надавливаниях пальцев.

- Перелом локтевой кости, - уверенно диагностировал Наиль, до коммерции работавший медбратом в травматологии, и покосился на Лося:

- Ну вот, на срок себе заработал.

Лось ничего не ответил, опять повесил голову. Милиционеры резво обыскивали его.

Игорь вышел из столбняка, полез в машину за аптечкой. Его сосед махнул рукой:

- Что ты там ищешь? Тут шина нужна, - он взглянул на тихо плакавшую в машине женщину, - ну, ты, дай платок.

Он сдернул с шеи женщины тонкую цветную косынку, подвесил руку Леши на перевязь. Милиционеры к этому времени погрузили Лося в "уазик". Лейтенант подошел к Леше:

- Нормально?

Леша кивнул.

- Тогда поехали. К вам повезем?

Игорь посмотрел на лейтенанта: "Моих лет. И тоже не генерал".

Хлопнули дверцы. "уазик" стремительно рванул с места. И хотя внешне он выглядел совсем развалюхой, Игорю пришлось постараться, чтобы от него не отстать. К зданию РОВД подъехали одновременно. Игорь встал на том самом месте, откуда отправились на задержание. И, тогда только заметив страдающее лицо Леши, подумал, что можно было бы не гнать так по разбитой дороге и не мучить пацана.

Поднялись на второй этаж. Прошли в прокуренный кабинет, Наиль первый. Сидящий за компьютером человек поднял голову:

- Вам кого? - Но тут заметил морщившегося от боли Лешу, милиционеров и задержанного в наручниках. Сразу же встал, выключил экран монитора. Игорь, однако, успел заметить на гаснущем экране принца Персии, сражающегося с верными слугами Джафара.

Потом Игорь и Наиль писали объяснительные о том, как они случайно оказались в переулке в то самое время, когда там проводилась выборочная проверка документов работниками милиции, и стали свидетелями нападения на оперативного работника. Одновременно с этим шел допрос Лося. Тот, впрочем, ничего не скрывал, рассказывал про найденный случайно его родственницей обрез, про то, как они шли его сдавать, и про то, как он принял вышеназванного оперативного работника за бандита.

- Он же тебе документ показал, - усомнился допрашивающий.

- В любом ларьке можно купить точно такие же, а еще удостоверение космонавта и звезду шерифа, - парировал Лось. Вообще он держался на удивление уверенно.

Наиль заглядывал в бумагу Игоря и фыркал от смеха. Тот, закончив, перечитал написанное еще раз и не нашел там ничего смешного. Отдал объяснительную, стал отвечать на вопросы, показал зачем-то водительские права. В комнате появился еще один сотрудник, начал повторный допрос. Наиль ушел первый, а его все держали.

Когда, освободившись, Игорь вышел на улицу, Наиль маялся в ожидании возле его машины. В руке он держал полиэтиленовый пакет, явно не пустой.

- Чего так долго-то? - возмущенно спросил он, - я уже жрать хочу, как волк.

- Рассказывал.

Наиль вдруг заржал так громко, что испуганно заоборачивались бабки на остановке:

- Ну ты написал! "...Нанес удар обрезком трубы, стальной, водогазопроводной, ГОСТ: тридцать два-шестьдесят два, диаметр три четверти дюйма...", - процитировал он объяснительную Игоря. - Сразу видно: инженер. Только массу трубы указать забыл.

- Я длину указал, предположительно, - Игорь не отреагировал на ржанье Наиля. Что с него взять. Болтун и пустосмешка. Хотя, сам себе признался Игорь, при задержании сосед его проявил больше доблести.

- Это дело надо отметить. Я тут взял, - Наиль показал пакет. - Только дома нельзя. У тебя Валентина, у меня Зилька, она за вчерашнее еще злая. Давай в твоем гараже?

- Может, в летнее кафе? - предложил Игорь.

- В кафе знакомые увидят, обязательно ей доложат.

- Все равно ведь узнает.

- Да мы по чуть-чуть. Может, и не узнает.

Они проехали к автогаражному кооперативу, который было видно от угла улицы. Игорь загнал машину в гараж, ворота пока закрывать не стал. Из салона не вылезали. Наиль расстелил газету на панели над приборной доской, развернул закуску: копченое мясо, колбасу, сыр, поломал на большие куски булку, открыл "Фанту".

- Что ни говори, но хоть с этим делом стало лучше: водка на любой вкус, стаканчики одноразовые, закуска фасованная, резаная. Наливай да пей.

Бутылку закончили быстро.

- Может, еще одну? - разошелся Наиль, перестав бояться Зильку.

Игорь отказался. Приятная слабость уже разлилась по телу. Не хотелось, чтобы она сменилась шарнирной разболтанностью конечностей и тяжелой отупелостью в голове, да и за Анечкой в садик скоро надо было идти. Она просила забрать пораньше.

На обратном пути Наиль увидел знакомого в одном из гаражей, зацепился языком. Махнул Игорю: "Иди, я догоню". Игорь пошел один, усмехаясь про себя: "Догонишь, как же. Догонишься, скорее, раз уже губу намочил". При выходе из автокооператива посмотрел назад: Наиля не было.

Игорь миновал здание милиции, переходя улицу, оглянулся на него: не видно ли Серегина. И растянулся на трамвайных путях, зацепившись больной ногой за рельс. Грохнулся во весь рост, распугав жирных голубей возле хлебного магазина. Чуть не подавился жвачкой, ободрал ладонь, испачкал коленку, но больше видимых повреждений не было. Не считая, конечно, моральных. Игорь отряхнул джинсы, оглянулся в тревоге: не видел ли кто-нибудь его конфуза. Возможных очевидцев было предостаточно. Прохожие, торговки с мини-рынка; на перекрестке перед светофором стоял троллейбус, далее - несколько легковушек и милицейский "уазик", такой же, как и тот, что увез Лося. Игорь даже вглядывался несколько секунд в силуэт водителя за лобовым стеклом, но солнечные блики на стекле не давали возможности увидеть его лицо. Потом он заметил, что машина новая, с блестящими дисками колес, и больше не обращал на нее внимания.

Он взял в киоске "Роспечати" газету с программой на следующую неделю, прихрамывая, двинулся дворами домой. Но далеко уйти не успел. Возле него остановился милицейский "уазик" с блестящими дисками колес, вышел молоденький сержант. Козырнул, невнятно представился. Игорь дружелюбно взглянул на него:

- Сегодня милиция без меня жить не может.

- Два часа назад во дворах возле Колхозного рынка было совершено ограбление, - строго сказал сержант.

- Это не я, - пошутил Игорь.

- Да, его уже взяли. Но нужно, чтобы его опознали свидетели, а он тоже черноволосый и с бородкой, - сержант подошел ближе, заговорил более доброжелательно и таинственно, почти на ухо, выразительной мимикой предлагая домыслить сказанное.

- Очную ставку хотите провести?

- Именно, - сержант обрадовался догадливости Игоря, - не могли бы вы проехать с нами? Это ненадолго. Минут двадцать, не больше.

Вышел плечистый водитель, встал рядом, с подозрением посмотрел на Игоря, словно сомневаясь, действительно ли тот с бородкой, которого взяли, и есть настоящий налетчик.

- Ладно, - махнул рукой Игорь. Двадцать минут роли не играли, а ему хотелось посмотреть на процесс опознания. Он взялся за ручку дверки. Сержант тут же пресек его действия.

- Не сюда, здесь занято, - получив согласие Игоря, он стал менее вежлив. - Сюда пройдите, пожалуйста, - последнее слово прозвучало с неохотой. Сержант увлекал Игоря к задней двери, с решеткой. Игорь на мгновенье встал в нерешительности перед распахнувшейся дверцей, за которой таился полумрак даже в солнечный день.

- Да я лучше пешком дойду. Тут только дорогу перейти.

- Так быстрее получится, - сержант настойчиво подталкивал его внутрь, водитель стоял рядом. Игорь неохотно влез, уселся на жесткую скамью. Дверь с лязгом захлопнулась, стало еще темнее. Игорь почувствовал себя неуютно.

Водитель резко развернулся и погнал поперек дороги к перекрестку, не притормаживая, пролетел через трамвайные пути. Через несколько секунд машина встала. Створки двери распахнулись, и Игорь прищурился от яркого света. Машина стояла возле здания РОВД, не у главного подъезда, а сбоку, где в подвал спускалась крутая лестница. Игорь поспешно выпрыгнул из своего мрачного загона. Тут же рядом возник сержант.

Игорь неожиданно подумал, что, может быть, предложение Андрея не лишено смысла. Словно сама судьба подводит его к принятию решения, в течение дня раз за разом возвращая к этому зданию. Во всяком случае, стоило поразмыслить об этом. Игорь даже взглянул на взявшего его почему-то под руку сержанта как на потенциального коллегу. Водитель взял под другую руку.

- Нам сюда, - они увлекали его к лестнице вниз.

- Ребята, я сам, - Игорь попробовал освободиться: такая фамильярность ему не понравилась. Милиционеры уцепились в него еще крепче, а водитель мрачно предупредил:

- Не балуй!

"Влип!" - подумал Игорь, но всерьез не испугался, даже смешно стало. Неужели они действительно его за того налетчика принимают? Зачем же тогда рассказали все так откровенно?

Квадратное помещение в полуподвале, в котором они оказались, имело зарешеченные окна под самым потолком. Солнечный свет плохо проникал сквозь заляпанные и давно не мытые стекла, поэтому горели люминесцентные светильники, такие же грязные и засиженные мухами. Часть помещения была отделена стойкой, за которой торчал чернявый милиционер, без фуражки, с погонами прапорщика. Напротив стойки находился ряд стульев с откидными сиденьями, на них сидела молодая женщина в белом халате и еще один человек в милицейской форме, вертевший в руках резиновую дубинку. Все дружно воззрились на вошедших.

Милиционеры отпустили Игоря. Тот оскорбленно спросил:

- Надо было тащить, да? Сам бы пришел.

Сопровождающие не удостоили его ответом. Сержант кивнул на него прапорщику:

- Еще один. Прямо мимо конторы идет, ничего не боится.

- Наш клиент? - прищурился на Игоря прапорщик.

- От него несет, как от бочки, еле на ногах стоит. Упал, чуть под трамвай не залетел, - теперь сержант держал дистанцию, отойдя немного от Игоря.

"Вытрезвитель!" - Игорь похолодел от этой мысли, от сознания того, как нелепо и глупо он попался, как его провели, словно ребенка. Он огляделся по сторонам и нашел подтверждение свой догадке: у дальнего конца стойки стоял незамеченный ранее мужчина в одних трусах, озабоченно накручивал диск телефона. Его худощавое смуглое лицо, еще не старое, но уже окаймленное сединой висков, имело очевидные следы недавнего пьянства.

- Я не упал, а споткнулся, - объяснил Игорь больше прапору, чем коварному сержанту.

- И не пил, а на пробку наступил, - издевательски продолжил за него сержант.

- Да...- Игорь хотел было сказать: "Да пошел ты!", но побоялся грубить власти, тем более на их территории, тем более в такой ситуации. - Да, выпил немного, в пределах нормы. Берите анализ, - он с готовностью засучил рукав рубашки, все еще надеясь на благоприятный исход. Ему не верилось, что так неожиданно, так внезапно может измениться мир, сжавшись до размеров этого помещения. Коварный сержант и его водитель подались к выходу.

- Давай, Оля, - обратился прапорщик к женщине в белом халате. Она гибко встала, подошла к Игорю. Он с надеждой смотрел в ее миловидное лицо, полагая, что сейчас все недоразумение разрешится, что эта женщина, молодая и симпатичная, станет его спасительницей. Она была похожа на его одноклассницу, первую любовь, и это тоже добавляло уверенности в благоприятном исходе.

- Руки вперед, - профессионально-бесстрастным тоном сказала медсестра, останавливаясь в нескольких шагах от Игоря. Он послушно вытянул руки, посмотрел ей в глаза, мягко и доброжелательно. Это, он знал по личному опыту, обычно способствовало установлению контакта между ним и нравящимися ему женщинами. Оля, действительно, задержала на нем взгляд дольше, чем следовало, опустила пушистые ресницы. Но с той же равнодушной интонацией скомандовала:

- Присесть десять раз!

Игорь растерянно опустил руки, взглянул недоумевающе: не шутит ли? Не шутила. Ждала.

- А разве кровь из вены не будете брать?

- Может, тебя еще на реакцию Вассермана проверить? Здесь не вендиспансер, - Оля вульгарно рассмеялась и сразу же перестала напоминать одноклассницу. Игорь ушел в глухую оборону:

- Я не могу приседать, у меня нога болит. Только что гипс сняли. Проверяйте по-другому.

- Да что тебя проверять, - Оля махнула рукой, отошла. - Достаточно рядом постоять.

- Приседать будешь? - спросил прапорщик. Он, несомненно, получал удовольствие от происходящего.

- Нет. Не могу.

- Тогда раздевайся. Деньги, документы, ценные вещи сюда, - он хлопнул ладонью по стойке. Игорь стрельнул глазами в сторону выхода. Прапорщик перехватил его взгляд:

- Я сейчас ОМОН вызову, - он угрожающе приподнялся. Милиционер с дубинкой напрягся.

- Может, я домой пойду? - попросил Игорь, - я же нормальный. Я недалеко живу, на Толстого.

- Ну вот и хорошо, что недалеко. Утречком в шесть часов выйдешь, и через пятнадцать минут дома. Даже на работу успеешь. Где работаешь-то?

- Нигде. Стою на бирже. Мне домой надо, у меня жена беременная, - Игорь впервые с тех пор, как спустился в подвал, вспомнил о Валентине. - Ей нельзя волноваться. И дочку из садика забрать надо.

- А это тебе раньше надо было думать, когда напивался, - назидательно сказал прапорщик. - Все так: сначала глаза зальют, а потом о семье вспоминают.

Игорь постоял немного, раздумывая. Ситуация становилась безвыходной. Оставаться здесь ему никак было нельзя, но и покинуть это заведение с навязчивым сервисом не представлялось возможным. Он огляделся. Сочувствия не было ни в ком. Прапорщик ехидно щурил маленькие глазки, милиционер с дубинкой многозначительно поигрывал ею, Оля вообще отвернулась. Смуглолицый в трусах мрачно, исподлобья посмотрел на него и снова уткнулся в аппарат. Игорь вытянул руки вперед, глубоко вздохнул и решительно присел. Встать не смог, резкая боль прошила ступню. Он охнул, ухватился рукой за стойку.

- Раздевайся, - сказал, как отрезал, прапор. Он встал, вышел из-за стойки и оказался низкорослым и пузатым. "Отрастил мамон", - с бессильной злостью подумал Игорь.

- Мужики, не могу я здесь оставаться, - неожиданно для себя почти взмолился он, - я же говорю, жена беременная.

- Ты, парень, позвони домой, она заберет тебя, - неожиданно посоветовал смуглолицый в трусах.

- А ты помолчи, кто тебя спрашивает, - брезгливо отмахнулся от него прапор. Смуглолицый нахмурился:

- Обращайтесь ко мне на "вы", пожалуйста. Я тоже офицер, вы же видели мои документы.

Под его холодным и пристальным взглядом прапор незаметно для себя подобрался, втянул живот.

- Сейчас в камеру отправитесь, - сбавив тон, пообещал он, все-таки перейдя на "вы", - нечего телефон занимать.

- Дома никого нет, я потом позвоню, - безапелляционно заявил смуглолицый, словно он был здесь главный, и неторопливо пошел по длинному коридору, примыкавшему к помещению. Милиционер с дубинкой нехотя встал и последовал за ним.

- Можно я позвоню? - попросил Игорь прапора.

- Разденетесь, составим акт, потом и позвоните, - прапорщик перестал "тыкать" и Игорю, хотя видно было, что это для него нелегко и непривычно.

Игорь стремительно раздевался, не обращая внимания на медсестру и видя в ней уже не женщину, а всего лишь безликий обслуживающий персонал, выкладывал из сумки-визитки документы, ключи, кошелек. Содержимое кошелька прапорщик дважды тщательно пересчитал.

- Ничего себе безработный, - удивился он, - у тебя здесь не на один штраф хватит. Прапорщик зашевелил губами, очевидно вычисляя, сколько именно штрафов можно оплатить имеющимися у Игоря деньгами. В кошельке, помимо заработанных по дороге нескольких купюр, были и деньги на садик.

- Давайте я сразу отдам, сколько надо, и пойду? - сделал еще одну попытку Игорь. В этот момент ему было наплевать на деньги, все мысли занимала Валентина.

- Не порть картину, - обломал его прапорщик, - у нас работа. Сначала акт, потом все остальное.

Наконец одежда была помещена на вешалку, акт составлен, ценные вещи переписаны, и Игоря допустили к телефону. К этому времени он уже решил, что звонить надо не домой, а Зильке, жене Наиля. Она заберет Анечку, оставит у себя со своей дочкой, а потом придет за ним. Возможно, это происшествие и удастся скрыть от Валентины, не беспокоить ее. Только бы соседка оказалась дома. Трубку взяла Зилька:

- Игорь, где ты бродишь? Валю-то увезли, началось у нее. Она так ждала тебя, а ты все не идешь и не идешь.

- Уже увезли? - от этого сообщения, долгожданного, но именно сейчас неожиданного, Игорь растерялся, забыл приготовленную фразу.

- Ну да, я к ней заглянула, а у нее схватки были, я и "скорую" вызвала. А ты куда пропал? Что случилось?

Смущаясь, приглушая голос и зачем-то прикрывая трубку ладонью, Игорь рассказал ей о случившемся. Первой Зилькиной реакцией был вопрос: "Наиль тоже с тобой?" Зилька получила отрицательный ответ, успокоилась, поохала для приличия и обещала сделать все, как он просил.

Поговорив с соседкой, Игорь расслабился. Слегка, насколько позволяла ситуация. Стараясь не выдать перед работниками вытрезвителя внезапного улучшения настроения. Больше всего его тревожила неизбежная реакция Валентины на нестандартную ситуацию: расстройство, слезы, упреки. Начавшиеся роды были как нельзя кстати. Теперь он почти успокоился. Осталась только холодная злость на тех, кто вовлек его в такую ситуацию. Он копил эту злость в себе, стараясь не расплескать, зная, что при определенной концентрации ее само по себе возникнет, придет в голову верное решение. И это решение даст ему возможность выйти победителем или хотя бы не побежденным из создавшегося положения.

Просторная камера, уставленная рядами медицинских кушеток, была почти пуста: день зарплаты на заводах давно прошел. Три кушетки занимали: уже знакомый смуглолицый офицер, неопрятный толстяк и пожилой мужчина рабоче-крестьянского вида. Он жаловался смуглолицему:

- Ведь повод-то придраться нашли пустяшный. Гаишник говорит, мол, у тебя вся резина лысая, как Хрущев. А где она лысая, там еще рисунок на целую спичку. Я стал объяснять, а он и не слушает. От тебя запах,- говорит.

- Не пей за рулем, - хладнокровно отрезал смуглолицый.

- Да я ведь и не пил, это после вчерашнего запах. Вчера было, не стану скрывать, но сегодня-то я в норме. А теперь машину на штрафную стоянку, меня сюда. У меня товар в фургоне, что от него останется? - шофер тяжело вздохнул.

Игорь, постояв у двери, неохотно прошел в дальний угол камеры, огляделся. Потянул носом воздух. Еле заметно пахло хлоркой и блевотиной. Обоняние Игоря, всегда очень чутко реагирующее на запахи, послало ему отчаянный сигнал тревоги. Обычная и незамедлительная реакция на подобные раздражители - просто уйти - в данном случае была невозможна. И от этого настроение опять резко понизилось, упало, как спиртовой столбик термометра за окном в морозную ночь. Не помогла и бодренькая мысль о том, что происшедшее с ним - не самое плохое и что в жизни надо все испытать. На ум пришла прочитанная у кого-то фраза: "Лишение гражданской девственности". Он лег ничком на прохладную кушетку, отрешенно слушал бормотание шофера. Переживал о случившемся, о несправедливости в мире вообще и по отношению к нему в частности. Потом он снова думал о Валентине. Вспоминал виденные неоднократно в кино сцены родов, представлял жену на операционном столе, в схватках и муках. Сам мучился от ее воображаемых страданий и от того, что ничем не мог ей помочь. Рисовал в воображении эту картину с непонятным мазохизмом до тех пор, пока в горле не начинало щипать от жалости к жене. Очевидно, выпитые полбутылки водки пробудили в нем сентиментальность. Мысль о водке снова возвращала его к действительности, и он снова думал о случившемся с ним и о несправедливости. И так до бесконечности. Потом начала болеть голова, с резкими, все усиливающимися спазмами. Череп ломило так, будто там, внутри, как в камере, был кто-то заперт и рвался наружу. Игорь сжал руками виски и лежал, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Но затем спазмы трансформировались в монотонную боль, и Игорь постепенно привык к ней и даже впал в забытье, словно в сон.

Металлическая дверь, лязгнув, отворилась, заглянул милиционер с дубинкой, поманил Игоря пальцем. Он, шлепая босыми ногами по линолеуму, вышел вслед за милиционером в помещение распределителя, глянул хмуро. У стойки, не проходя, впрочем, слишком глубоко в помещение, стояла Зилька, разодетая, модная, яркая. В мини, с открытым пупком. Ее вид резко контрастировал с внутренним убранством помещения. Медсестра Оля недоброжелательно и с завистью косилась на супермодный Зилькин прикид. Зилька кивнула Игорю, ободряюще улыбнулась, как бы не замечая его внешнего вида и той нелепой ситуации, в которой он оказался.

- Распишитесь, что претензий не имеете, - глядя мимо Игоря, буркнул прапорщик. Игорь взял ручку, в указанном на акте месте написал: "Категорически не согласен с фактом и методами задержания и...". Дописать он не успел. Прапорщик грубо схватил его за руку:

- Ты так зачем пишешь? Я тебе что сказал? Раз так делаешь, останешься до утра. В камеру! - и на готовые вырваться с Зилькиных губ уговоры отрезал со злорадством:

- Все, я сказал! Не хочет по-хорошему, будет ночевать здесь. Все, дамочка, все. Покиньте помещение.

Зилька попыталась обаять единоверца своими всегда неотразимыми чарами, но тот уперся, как баран.

- Он пьяный, в таком состоянии я не могу его отпустить.

- Ладно, Зиля, не связывайся, - с холодной злостью сказал Игорь, - иди. Оставь Анечку у себя до завтра. А я утром выйду, сдам кровь на анализ и сразу же к прокурору.

- Ждет вас прокурор, - оскалила белоснежные зубки Оля, - делать ему больше нечего, как алкашей принимать.

- Вас, сестра милосердия, это тоже коснется, - пообещал Игорь и ей, - я в Минздрав пожалуюсь на то, какие методы диагностики используют работники самой гуманной профессии.

Он совершенно искренне полагал, что именно так и сделает сразу же по выходе из этого заведения. Вернувшись в камеру, он вынашивал планы мести и защиты оскорбленного достоинства, сочинял содержание своего будущего заявления, словно текст обличительной речи, перебирал в уме возможные документы, которые могли бы пригодиться. Во-первых, конечно, результаты будущего анализа крови. Несомненно, содержания алкоголя в его крови окажется недостаточным для насильственного препровождения в вытрезвитель. Далее, справка из травпункта о недавнем переломе с указанием даты снятия гипса. Это должно было, по его мнению, доказать, что он просто физически не мог выполнить требования примитивного тестирования на опьянение. Потом он вспомнил, что вышел из кабинета уголовного розыска всего лишь за час до попадания в вытрезвитель. Время было зафиксировано в протоколе. С учетом постановки машины в гараж и медленной скорости передвижения за оставшееся время просто невозможно было нажраться до такого состояния, чтобы оказаться клиентом вытрезвителя. Подумав, Игорь признался себе, что это ненадежный аргумент, он знал людей, пьяневших с одной рюмки.

Смуглолицый офицер, несомненно, догадался о его мыслях и пробормотал, как бы разговаривая сам с собой:

- Жаловаться - бесполезно.

Толстяк накрылся простыней и через минуту захрапел, мешая Игорю думать. Тот досадливо покосился на него, но толкнуть не решился. Смуглолицый решительно встал, постучал кулаком в дверь:

- Дежурный!

- Ну? - отозвался, подойдя, милиционер.

- Оправляться, - командный голос у смуглолицего был хорошо отработан. А Игорю это слово напомнило месяц партизанщины в воинской части в Алкино после окончания института.

Смуглолицего выпустили. Вернувшись, но не заходя в камеру, а остановясь на пороге, он спросил Игоря:

- Пойдешь? - и, не дожидаясь ответа, кивнул на него головой:

- Теперь его.

Игорю не хотелось, но дежурный предупредил:

- Иди сейчас, следующий раз не скоро будет.

Игорь вышел из камеры. Дежурный с дубинкой указал направление движения в глубь коридора. Но Игорь вдруг направился в противоположную сторону, к выходу, туда, где он расслышал знакомые голоса: ласково-подхалимский - Зильки и спокойно уговаривающий - Серегина. Дежурный заорал грозно: "Куда?!", но перехватить не успел.

Серегин стоял, опершись на стойку руками, нависая над прапорщиком. "Сейчас он им вставит, - злорадно подумал Игорь, - а то оборзели в своем болоте".

- Он у нас работает, - объяснял Андрей дежурному.

- Безработный он, у него справка из бюро занятости, - возражал прапорщик.

- На нас работает, - поправился Серегин, - это мой человек, понимаешь? - он голосом выделил "мой".

- А зачем он такое делает? - прапорщик обиженно показал ему бумагу.

- Сейчас перепишем, как надо, не волнуйся. Подпишешь, Игорь? - обернулся Серегин. У Игоря отвисла челюсть. Он потрясенно молчал, смотрел, как Андрей, опытный офицер, имеющий ранения и награды, бесстрашный и уверенный в себе, унижается перед этим надутым, как индюк, прапорщиком.

- Все будет нормально, я отвечаю за него. Давай новый бланк.

- Подпишешь, как положено? - грозно спросил прапорщик.

Игорь кивнул отрешенно, поставил закорючку на листке, безразлично сгреб со стойки квитанцию. Во время процесса одевания Зилька подалась на улицу. Позже вышли и Игорь с Андреем.

Солнце падало за низкие дома, заливая небо на горизонте розовым. Воздух остывал, и стало прохладно. Зилька зябко ежилась, поводя плечиками под шелком кофточки, поглядывала нетерпеливо на своих спутников.

Игорь сел на скамейку возле остановки, попросил у Серегина сигарету. Неумело курил, складывая трубочкой губы, часто моргал. На глазах выступили злые слезы, но можно было подумать, что это от дыма. Серегин опустился рядом, тактично смотрел мимо. Зилька провела пальчиком по поверхности скамейки и осталась стоять. Болтала, по своему обыкновению, не переставая:

- Запах от тебя, конечно, есть, но это еще не повод среди бела дня людей хватать. Ты и не пьяный вовсе. Вот моего бы Гирфанова туда, заразу, чтобы знал. Он ведь, как с тобой расстался, еще пива нажрался. Я из садика вернулась, а его ребята привели, на ногах не стоял. На вчерашние-то дрожжи хорошо легло. Спит сейчас, алкоголик несчастный. А ты бы там ночевал, не встреть я Андрея.

- Я думал, ты дома, - исподлобья взглянул на него Игорь. Голос его при этом дрогнул, - у тебя же отпуск.

- Нет, какой уже сегодня отпуск. Я в отделе был. С Лешей в травпункт ездил. Потом еще дела нашлись.

- Ну как Леша?

- Закрытый перелом. Ничего, до свадьбы заживет. Страховку получит. Это у него боевое крещение. А вот Лось создал себе неприятности.

- Зачем он это сделал?

- Кто его знает. Замандражировал, наверное, или крыша поехала. Он же пьет безбожно, до белой горячки допивается. Вот Леше и досталось, попал под руку дурака.

- Не тому досталось, - мрачно проговорил Игорь.

- А кому надо было?

Игорь неохотно и отрывисто рассказал историю своего попадания в вытрезвитель.

- Вот гады! Козлы! - эмоционально охарактеризовала Зилька задержавших Игоря милиционеров. И еще одним неправильно произнесенным словом выразила свое сомнение в их нормальной сексуальной ориентации. Андрей был более сдержан, он лишь дернул плечом и пробормотал:

- Бывает.

Зилька нетерпеливо переступила каблучками:

- Пойдем домой. Там Анечка уже плачет, наверное. В роддом сейчас поздно. Я медсестре телефоны оставила, оба, и наш и ваш. Если что, она позвонит. Может, уже звонила.

Игорь скатал в плотный шарик листок квитанции, щелчком пустил его по ветру. Покорно встал, побрел, опустив голову

- Айда к нам в гости, - позвала Зилька и Серегина.

- Нет, некогда. Потом как-нибудь. Вон и троллейбус мой.

Игорь вдруг обернулся, глянул на него, словно хотел поблагодарить, но вместо этого сказал совсем другое:

- Вот из-за таких, как эти, вас, ментов, и не любят!

- Ну не все же такие, - невозмутимо ответил Андрей.