В № 6 "Бельских просторов" за 2002 год были опубликованы архивные материалы, проливающие свет на историю создания в Уфе памятника Салавату Юлаеву. Они относились к работе скульптора С. Д. Тавасиева в 1942 - 1944 годах. Не меньший интерес представляют документы, хранящиеся в Центральном государственном историческом архиве РБ (ЦГИА РБ), которые охватывают послевоенный этап работы С. Д. Тавасиева над созданием этого величественного памятника.

18 августа 1943 года вышло первое постановление Совнаркома БАССР "О проекте памятника Салавату Юлаеву", утвердившее решение государственной комиссии по приемке его эскизного проекта, созданного скульптором С. Д. Тавасиевым по заказу Управления по делам искусств. В нем указывалось место сооружения памятника (Уфа, южная оконечность Чишминской улицы, на холме перед спуском к реке Белой, имеющая абсолютную отметку над уровнем Балтийского моря 187,0 м). По этому же постановлению, несмотря на сложное военное время, из бюджета республики выделялись средства в объеме 140 тыс. руб. Они были предназначены для немедленного начала работ по изготовлению рабочей модели и макета памятника, а также выполнения необходимого архитектурного проектирования и планировки площадки для его установки.

13 октября 1943 года Башкирский обком ВКП(б) установил срок окончания проектных работ по архитектурной части и созданию модели памятника - 25-летие Башкирской АССР, то есть март 1944 года. Однако этот срок на деле оказался "отодвинутым" на долгие 25 лет.

Идея создания памятника Салавату Юлаеву была поддержана центром. Его проект 3 августа 1946 года был рассмотрен и утвержден Комитетом по делам искусств при Совете Министров Союза ССР, и уже вторым по счету постановлением СМ БАССР от 6 августа 1946 года "О сооружении памятника Салавату Юлаеву в городе Уфе" был определен расчетный срок завершения его строительства. Этим же постановлением устанавливался график работ по сооружению монумента. Рабочую модель в 1/6 натуральной величины предполагалось изготовить к июню 1947 года, а в гипсе утвердить ее не позднее февраля 1948 года. Март 1949 года был сроком окончания лепки монумента в глине в натуральную величину. В июне 1950 года памятник предполагалось отлить в бронзе, а в октябре 1950 года он должен был быть установлен на готовый пьедестал. Сметная стоимость работ по сооружению памятника на 1947 год составляла 740 тыс. руб.

Сохранилась копия письма председателя СМ БАССР Н. Р. Уразбаева1, с которым он обратился к заместителю председателя Совета Министров СССР К. Е. Ворошилову с просьбой включить памятник Салавату Юлаеву в список капитального строительства на 1947-1950 годы и предусмотреть для этого в бюджете Башкирской АССР соответствующие ассигнования.

14 августа 1947 года при Управлении по делам архитектуры при СМ БАССР состоялось совещание. На нем присутствовали М. Н. Сахаутдинова2 (начальник Управления), В. А. Амосов (зам. нач. Управления), скульптор С. Д. Тавасиев, И. Е. Нагорный (Минкомхоз), Б. Г. Калимуллин (Башкирское отделение Союза архитекторов), А. К. Деменев (Управление городского архитектора), А. В. Кравцов (председатель горисполкома), И. М. Гулин (Башкирский НИИ истории, языка и литературы), архитекторы М. Ю. Лермантов, Б. Э. Нудельман и ряд других лиц. Обсуждался вопрос о выборе площадки под сооружение памятника Салавату Юлаеву. Автор С. Д. Тавасиев, ссылаясь на Управление по делам архитектуры при СМ СССР и результаты геолого - изыскательских работ, упорно отстаивал первоначально выбранное им место на Чишминской улице, которое занимало господствующее на местности положение: "... только на этом месте Салават как народный герой выходит за пределы города и приобретает "мировое имя". Ему возражали практически все участники обсуждения, включая и тех (М. Н. Сахаутдинова, Б. Г. Калимуллин, А. К. Деменев), кто в первую очередь отвечал за создание архитектурного облика города. Были предложены альтернативные места установки памятника: фундамент старого Собора3 на стадионе4 по осям улиц Героев - Седовцев5 - Социалистическая с возможностью в дальнейшем переноса монумента на территорию бывшего дома Архиерея6, в то время занятую детской больницей, и место на Уфимской улице7 недалеко от железнодорожного вокзала.

Третье постановление СМ БАССР № 589 "О сооружении памятника Салавату Юлаеву в городе Уфе" было принято 9 июня 1948 года в связи с тем, что его строительство оказалось не включенным в план этого года и поэтому необходимые средства из союзного бюджета для этой цели выделены не были. Совет Министров БАССР снова посчитал возможным продолжить подготовительные работы по созданию памятника в объеме 500 тыс. руб за счет своих специальных расходов. Местом установки памятника была утверждена площадка, выбранная С. Д. Тавасиевым. Этим же постановлением было вынесено решение о заключении с автором договора на составление технического проекта и рабочих чертежей памятника в соответствии с эскизным проектом, утвержденным СМ БАССР еще 18 августа 1943 года. Соответствующим республиканским организациям в короткие сроки предлагалось разработать техническую документацию, сметы на сооружение памятника и освоение площадки, устройство подходов и подъездных путей в соответствии с генеральным планом благоустройства города.

В фондах ЦГИА РБ сохранилась копия обращения Н. Р. Уразбаева к председателю Совета Министров РСФСР М. И. Родионову8 с просьбой включить строительство памятника в народно-хозяйственный план 1949 года и ассигновать необходимые для этого средства. Они были выделены, и именно с этого момента начался "цивилизованный" государственный этап сооружения памятника Салавату Юлаеву, который тем не менее изобиловал целым рядом несогласованностей и потребовал преодоления многих трудностей. Одна из них, в частности, состояла в том, что с негосударственной мастерской С. Д. Тавасиева было сложно вести безналичные расчеты по всем затратам. Сметная стоимость на выполнение скульптурной части памятника не могла превышать выделенную и утвержденную для этого сумму в 1 млн. 964 тыс. рублей, и поэтому требовалось специальное разрешение Министерства культуры СССР о включении в авторский гонорар специальных расходов, связанных с содержанием мастерской скульптора, оплатой натурщика с лошадью и консультаций специалистов.

Предлагаем вниманию читателей факсимиле рукописного письма С. Д. Тавасиева от 12 декабря 1948 года на имя председателя СМ БАССР Н. Р. Уразбаева, в котором он сообщает о том, что рабочая модель памятника Салавату Юлаеву закончена, государственной экспертной комиссией принята, средства на лепку монумента в натуральную величину у Комиссии по делам искусств при СМ СССР имеются, а договор с автором проекта на лепку монумента в натуральную величину до сих пор официально не заключен. В фондах ЦГИА РБ находится десяток личных телеграмм С. Д. Тавасиева в адрес СМ БАССР и несколько правительственных телеграмм, свидетельствующих о том, что процесс медленно, но пошел. Лепка памятника для отливки в бронзе в натуральную величину выполнялась С. Д. Тавасиевым по договору с Комитетом по делам искусств при СМ СССР, а проект постамента и рабочие чертежи архитектурного ансамбля памятника - архитектором И. Г. Гайнутдиновым9 и финансировались дирекцией Художественных выставок и панорам Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР.

Комитет по делам искусств при СМ СССР взял изготовление памятника Салавату Юлаеву под свой особый контроль. С. Д. Тавасиев в установленные сроки не успевал закончить начатый им проект, и Главное управление учреждениями изобразительных искусств пыталось для работы над памятником привлечь сначала скульпторов С. М. Орлова, Н. Л. Штамма и А. Т. Антропова, а весной 1952 года - скульпторов З. И. Азгура, С. И. Селиханова, А. О. Бембеля и А. К. Глебова. Указанное обстоятельство ни в коей мере не умаляло авторских прав С. Д. Тавасиева. Как следует из соответствующего архивного документа, это было сделано по его личной просьбе и обусловлено тем, что согласно договору и связанным с ним финансовым вопросам скульптура Салавата Юлаева в глине в размере памятника должна быть сдана заказчику не позднее июля 1953 года.

30 сентября 1954 года вышло четвертое постановление СМ БАССР "О памятнике Салавату Юлаеву в городе Уфе". Им было подтверждено выбранное С. Д. Тавасиевым место установки памятника, автору при создании модели в натуральную величину было рекомендовано "придать фигуре Салавата больше мощи и силы, а также учесть пожелания и замечания общественности". Архитектору И. Г. Гайнутдинову было высказано пожелание в окончательном варианте проекта постамента учесть необходимость его упрощения и приближения к природным условиям.

Пожелания и замечания общественности, о которых говорится в указанном постановлении, хранятся в фондах ЦГИА РБ в виде нескольких документов. Эти документы - результат обсуждения как самой скульптуры Салавата Юлаева, выставленной 15 сентября 1954 года в Уфе в фойе Театра оперы и балета, так и места установки памятника. Предлагаем вниманию читателя редкую фотографию этой скульптуры, подаренную С. Д. Тавасиевым К. А. Тухватуллиной, в 1965-1969 годах министру культуры БАССР, много сделавшей для того, чтобы задуманный автором памятник Салавату Юлаеву был реально изготовлен и установлен там, где мы видим его сегодня.

Первый из указанных документов (рукописный) принадлежит руке старейшего уфимского инженера-строителя В. Н. Чаплица, выпускника Санкт-Петербургского института гражданских инженеров, еще до Октябрьской революции 1917 года курировавшего строительство школ и больниц по всей Уфимской губернии. Он представляет собой краткую стенограмму обсуждения рассматриваемых вопросов, в котором кроме автора скульптуры С. Д. Тавасиева приняли участие начальник Управления по делам архитектуры М. Н. Сахаутдинова, директор Театра оперы и балета Н. В. Сухоев, научные сотрудники Института истории, языка и литературы Т. Г. Баишев и А. Н. Усманов, скульптор Т. П. Нечаева, главный инженер Уфимского горисполкома В. А. Амосов, писатель Сайфи Кудаш, главный архитектор Уфы И. И. Мироненко, главный инженер Минкомхоза И. Е. Нагорный, музыковед Л. П. Атанова, главный дирижер Уфимской школы музвоспитанников Ю. Н. Иващенко, художественный руководитель Башкирского ансамбля танца Ф. А. Гаскаров, художник Р. У. Ишбулатов и композитор Х. Ш. Заимов.

Итог обсуждения самой скульптуры в записи В. Н. Чаплица: "Скульптура Салавата Юлаева неправдива. Необходимо придать ей больше жизненной правды, порыва, призыва к бою. Показать Салавата как поэта, государственного деятеля, вождя. Его фигура должна быть более мощной. Конь не увязан со всадником, это не боевой конь. Будет более правдивым, если под Салаватом будет конь башкирский - горячий, выносливый, стремительный, несколько суховатый, а не вылепленный тяжеловоз".

Категоричность выступлений участников обсуждения, запись которых сделана рукой В. Н. Чаплица, была сильно сглажена в том варианте стенограммы, который был отредактирован и подписан М. Н. Сахаутдиновой. В значительной степени этому, по видимому, способствовал девятистраничный "Краткий архитектурный анализ проекта памятника Салавату Юлаеву", написанный архитектором И. М. Волянским "от себя лично и от имени архитекторов г. Уфы". Поскольку именно эта редакция стенограммы за подписью М. Н. Сахаутдиновой была приложена в дальнейшем в виде машинописного текста к постановлению СМ БАССР от 30 сентября 1954 года в качестве официального документа, кратко изложим содержание наиболее интересных выступлений и полностью - выступление только самого С. Д. Тавасиева:

Сахаутдинова нашла в фигуре Салавата много театрального, парадного, создающего впечатление, что это джигит, собравшийся на сабантуй, а не на боевую схватку с врагом.

Сухоев отметил слишком ярко выраженную балетность, театральность фигуры Салавата, по его мнению более похожего на актера, уходящего со сцены за кулисы театра. Лучшим местом установки памятника он назвал стадион "Динамо" по улице Карла Маркса.

Баишев подробно остановился на особенностях монголовидности лица Салавата, находящихся в полном соответствии с антропологическими исследованиями профессора С. И. Руденко10, автора фундаментальной монографии о башкирах. Им же был высказан ряд важных замечаний об экипировке Салавата, деталях его летнего костюма и самой лошади (башкиры-кавалеристы редко ездили на жеребцах, предпочитая более выдержанных меринов).

Нечаева разделила мнение автора памятника о месте его расположения ("автор скульптуры, работая над ним, прежде всего думает о том, где будет стоять произведение").

Ишбулатов одобрил выбранное автором памятника место его установки: "Салават будет стоять как маяк, видный со всех сторон при подъезде к Уфе". Он также отметил "жидковатость фигуры Салавата по отношению к коню" и высказал пожелание : "Салавата нужно показать и как воина, и как поэта, и как государственного деятеля, а сейчас - эта хрупкая фигура просто не может выдержать такого груза ответственности".

Нагорный отметил практическую невозможность установки памятника в ближайшее время на месте, выбранном автором, так как необходим большой снос жилья. Он также предложил уменьшить размер монумента в несколько раз и поместить его в саду Салавата.

Заимов сказал, что скульптура С. Д. Тавасиева - прекрасное дополнение к образу национального героя, воспетого в опере Загира Исмагилова "Салават Юлаев" и показанного в балете Ахметова и Сабитова11. Вместе с тем им было высказано пожелание "усилить мощность, а вернее, солидность Салавата".

Атанова поддержала выбранное автором место установки памятника и отметила среди его недостатков тот факт, что "под Салаватом не боевой конь, а скорее тяжеловоз. Башкирская лошадь должна быть горячей, выносливой, стремительной и несколько суховатой".

Гаскаров, в отличие от других выступивших, отметил в фигуре Салавата "полет, легкость, с которыми он на всем скаку взлетает на вершину горы, призывая народ на борьбу с врагом".

Тавасиев: "...Все высказанные замечания по поводу образа Салавата и коня, а также мельчайших деталей памятника, безусловно, будут мне в помощь...

Относительно места установки памятника есть две точки зрения: одна - на перспективное строительство города Уфы, другая - местническая, сегодняшнего дня. А Салават будет жить долгие годы, и поэтому автору нужно прямо сказать, что он либо заблуждается и доказать это, либо согласиться с его мнением. Вопрос о месте установки памятника обсуждался на самых верхах, и я всегда работал над скульптурой, имея в виду именно выбранное мной место. Нельзя же 12 лет творческой работы и большие затраченные средства уничтожить простым росчерком пера. Не спавши ночами, я буквально по сантиметрам измерял все расстояния в своем произведении. Работая над скульптурой Салавата, я создавал ее именно для того места, а не для какого - то другого. Если устанавливать памятник в центре города, то нужно работать и создавать совсем другого Салавата, а другого Салавата создавать я не намерен (выделено нами - Ю. Е. ). Все, что меня вдохновляло в этом образе, это только интересы башкирского народа. Простите мне мою горячность, ведь это - труд многих лет моей жизни. От всего сердца благодарю всех, в особенности тов. Баишева, за все замечания, которые обязательно будут учтены в моей дальнейшей работе".

А теперь вернемся к упомянутому выше документу, содержание которого, по-видимому, и заставило М. Н. Сахаутдинову сгладить категоричность выступлений участников совещания. Речь пойдет о "Кратком архитектурном анализе памятника Салавату Юпаеву", составленном архитектором И. М. Волянским и приложенным к стенограмме от 15 сентября 1954 года.

В этом документе сам памятник по идейно-художественной трактовке признан вполне удачным и полностью соответствующим требуемому образу героя, о чем свидетельствуют следующие строки: "Облегченность фигуры, устремленность вперед и ввысь, призывающий жест руки, характерная посадка головы, весь его наряд, развевающиеся концы головного убора, направление сабли, нагайки - все эти средства, примененные скульптором весьма умело, уже одни создают впечатление величия, движения, патетической приподнятости, огромной целеустремленности, могучего подъема сил, страстной веры в правоту своего дела, которые как бы одухотворяют Салавата и через его образ передаются зрителю". Однако вместе с тем, при сохранении общего рисунка движения большой массивной лошади автору памятника рекомендовалось придать ей больше характерных черт башкирской степной лошади. Было высказано пожелание при дальнейшей проработке фигуры Салавата несколько увеличить ее мужественность, в особенности в плечах, груди и талии, сохранив в то же время присущую образу легкость, приподнятость и вдохновение.

В документе обсуждается пьедестал к монументу Салавата, в какой-то степени повторяющий общеизвестные формы пьедесталов памятников Петру I на Сенатской площади в Ленинграде и Богдану Хмельницкому в Киеве. Сама идея постановки скульптуры на постамент в виде кургана признана вполне возможной, однако рисунок, профиль и обработка "скалы", по мнению И. М. Волянского, не должны вызывать аналогий с перечисленными образами. "Подобно "Медному всаднику", являющемуся не только памятником Петру I, а символом выросшего нового молодого государства России, вышедшего на мировые просторы всем и всяким врагам назло, памятник Салавату Юлаеву должен быть не просто памятником ему как личности, а памятником, одновременно символизирующим весь башкирский народ, доказавший особенно в годы гражданской и Великой Отечественной войн, что он достоин героических традиций знаменитого батыра". Архитекторы всецело поддержали авторский замысел по размещению скульптуры Салавата Юлаева на самой возвышенной точке над рекой Белой, где самой природой как бы создан прекрасный постамент для монумента.

Строительство памятника Салавату Юлаеву требовало достаточно большой территории. Огромное число жалоб жителей домов, подлежащих сносу, как в местные, так и в центральные органы, привело к тому, что место расположения всего архитектурного ансамбля стало подвергаться сомнению и министерствами коммунального хозяйства и культуры РСФСР, а также Госстроем РСФСР.

13 мая 1961 года у первого секретаря Башкирского обкома КПСС З. Н. Нуриева состоялось совещание по вопросу сооружения памятника Салавату Юлаеву: требовалось снести несколько десятков домов, переселить жителей в другие районы города. На этом совещании присутствовал С. Д. Тавасиев, и было заслушано выступление И. Г. Гайнутдинова о проекте постамента памятника и полном объеме архитектурно-планировочных работ, необходимых для практической установки монумента.

В фондах ЦГИА РБ сохранился один экземпляр этого выступления - "Пояснительная записка к архитектурной части памятника Салавату Юлаеву в Уфе", подписанная лично И. Г. Гайнутдиновым. По его первоначальному замыслу весь архитектурный ансамбль памятника делился на две части. В первую очередь намечалось возвести зеленый курган с постаментом под скульптуру с внутренними помещениями, гранитные ограждения у подножия кургана, обходные дорожки верхнего яруса с лестницами и гранитными скамейками для публики. Архитектор полагал, что после ознакомления с памятником на открытом воздухе зритель пожелает дополнить свои впечатления, посетив внутренние помещения кургана. Пройдя по узким коридорам, он постепенно спустится вниз и войдет в специальное мемориальное полузатемненное помещение. Из него в проем через решетку в комнате со стенами из темно-красного мрамора на гранитном полу зритель увидит памятный зеленого цвета "камень Салавата", освещенный скрытым от глаза источником света. Именно это должно быть кульминацией, завершающим моментом ознакомления зрителя с памятником. При выходе из кургана он должен был снова увидеть замечательные забельские ландшафты.

Вторая очередь, завершающая единый архитектурный ансамбль, предусматривала строительство величественных входных пропилей (архитектурных обрамлений парадного прохода симметричными порталами и колоннадами), зеленого партера и сквера перед входными пропилеями.

Через два дня после совещания в обкоме КПСС в Уфе состоялось специальное выездное заседание межведомственной комиссии по вопросу уточнения места установки памятника Салавату Юлаеву, в состав которой вошли представители Министерств культуры СССР и РСФСР, Госстроя и Минкомхозяйства РСФСР, авторы памятника, а также представители партийных, советских и общественных организаций. Комиссия окончательно подтвердила место установки памятника, выбранное С. Д. Тавасиевым еще в 1943 году. Для освобождения площадки под начало строительства памятника было принято решение о сносе 21 дома, переселении в другие места 31 семьи, проживающей в этих домах.

25 июня 1961 года все рабочие чертежи памятника были окончательно утверждены Министерством культуры СССР. Однако 28 сентября 1961 года вышло постановление бюро КПСС по РСФСР, а десять дней спустя постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об устранении излишеств в расходовании государственных и общественных средств на сооружение памятников". Нашей республике было разрешено только завершить работы по сооружению Монумента Дружбы в честь 400-летия присоединения Башкирии к Русскому государству. Подчиняясь центру, совместным постановлением бюро Башкирского обкома КПСС и СМ БАССР от 30 ноября 1961 года все работы над проектированием памятника Салавату Юлаеву были прекращены на неопределенное время.

Разрешение на его сооружение было получено лишь в апреле 1965 года, когда в проект были внесены значительные изменения, сделанные как в пользу экономии стоимости всего сооружения, так и значительного упрощения архитектурной части памятника.

Примечания.

1 Уразбаев Н. Р. (1902-1981) - государственный и партийный деятель, в 1941-1946 годах - секретарь Башкирского обкома ВКП(б), в 1946-1951 годах - председатель СМ БАССР.

2 Сахаутдинова М. Н. (1903 -1996) - архитектор, в 1938 - 46 годах - председатель Научно-технического совета при СМ БАССР, в те же годы - председатель Башкирской организации Союза архитекторов СССР, в 1945-1962 годах - начальник Управления по делам архитектуры при СМ БАССР. При написании настоящей статьи использованы материалы из ее личного фонда, хранящегося в ЦГИА РБ.

3 Воскресенский (кафедральный) Собор, воздвигнутый в первой половине XIX века и освященный в августе 1841 года, имел три престола: в честь Воскресения Христова, Рождества Христова и иконы Казанской Божьей матери. В 1931 году он был закрыт, а в следующем году снесен. Полученный строительный материал использовался для постройки в 1932-1937 годах корпусов Дома специалистов (арх. Г. Д. Вагин, А. Н. Филонов) по ул. Ленина, 2. На фундаменте собора, разрушить который в 30-е годы не удалось, ныне построено здание Башкирского академического театра им. М. Гафури.

4 Первый в Уфе и республике стадион с трибунами "Динамо" был открыт в 1932 году.

5 Затем эта улица долгое время носила имя Ярослава Гашека, в настоящее время - это Театральная улица.

6 Дом Архиерея с парком был снесен в 60-е годы в связи с постройкой комплекса зданий Башкирского обкома КПСС и Совета Министров БАССР.

7 Ныне это бульвар Г. Ибрагимова, названный в честь известного татарского писателя, ученого и общественного деятеля.

8 Родионов М. И. (1907-1950) - государственный и общественный деятель, в 1946-1949 годах - председатель СМ РСФСР, был необоснованно репрессирован по так называемому "ленинградскому делу".

9 Гайнутдинов И. Г. (1908-1987) - архитектор, работавший в русле советского неоклассицизма, засл. деятель искусств Татарской, Северо-Осетинской и Башкирской АССР, в 1934-1936 годах - руководитель Татарской организации Союза архитекторов СССР, соавтор проектов Татарского театра оперы и балета (1936-1956), речного вокзала в Казани (1962).

10 Руденко С. И. (1885-1969) - историк, археолог, антрополог и этнограф, начавший еще до Октябрьской революции 1917 года исследовать различные стороны жизни, быта и культуры башкир. В 1927-1930 годах - руководитель Башкирской экспедиции АН СССР, перед которой была поставлена задача комплексного изучения края и его населения. Его перу принадлежит фундаментальная монография "Башкиры", часть 1. Физический тип башкир. Пг.: 1916; часть 2. Быт башкир. Л.: 1925.

11 Премьера оперы З. Исмагилова "Салават Юлаев" состоялась в Башкирском театре оперы и балета только 15 апреля 1955 года. Речь идет, по-видимому, об одной из ее репетиций в августе 1954 года. То же относится и к балету Н. Г. Сабитова и Х. Ф. Ахметова "Горный орел", посвященному Салавату Юлаеву. Премьера балета состоялась значительно позже.