К юбилею народной артистки РСФСР и Башкортостана Тансулпан Бабичевой

Я знаю Тансулпан Бабичеву очень давно. Но, как нередко бывает, почти не помню, в каком именно спектакле увидел ее впервые. У меня сложилось такое впечатление, что молодых и, как мне казалось, даровитых артистов тогда приходило в театр очень много - и из Москвы, после окончания ГИТИСА, которые сразу «обильно» влили в ристалище театрального искусства Уфы свежую кровь; затем - выпускники Уфимского училища искусств, и тоже - один интереснее другого. Добавьте к этому, что в ту пору еще активно трудились такие выдающиеся мастера сцены, как З. Бикбулатова, А. Мубаряков, Р. Янбулатова, Х. Кудашев, Г. Тукаев... Башкирский академический театр драмы им. М. Гафури воистину переживал период Возрождения, ибо его афиши пестрели не только известными именами, но и замечательными постановками как русской и мировой классики, так и произведениями башкирских авторов. Чего стоят хотя бы появившиеся в ту пору пьесы Мустая Карима «Страна Айгуль», «В ночь лунного затмения», «Салават» и другие, драматические произведения А. Мирзагитова, Н. Асанбаева, И. Абдуллина, целого ряда других более молодых драматургов. Расцвету театра способствовал приход таких замечательных режиссеров, как Шаура Муртазина, Лек Валеев, Рифкат Исрафилов... Вот почему выделить в сонме таких воистину замечательных имен одного или даже нескольких актеров было непросто.

И все же Тансулпан, начавшая свою сценическую деятельность на сцене Башкирского театра, как-то сразу выделилась уже на старте своей воистину славной творческой деятельности. Может быть, это был спектакль по пьесе Н. Наджми «Друг мой, гармонист», который по сию пору «крутят» по телевидению, или знаковая тогда трагедия «В ночь лунного затмения», в которой Тансулпан сыграла сразу роль Зубаржат; возможно, она особенно запомнилась в ролях Айхылу в «Лунных вечерах Айхылу» И. Абдуллина или Илоны Альгрен в пьесе финского драматурга Х. Вуолийоки «Женщины Нисковуори»... Да и какая разница! Дело в том, что, начав играть едва ли не в двадцатилетнем возрасте, она довольно быстро заняла свое место на сцене Башкирского театра, его незаурядного коллектива. Может быть, благодаря молодости и красоте? Или глубоко и оригинально понимаемых ролей, которые она исполняла так, что никогда не спутаешь с другой актрисой? А может быть, все это вместе и создало артистку Тансулпан Бабичеву, которой одинаково близки и драматические, и комедийные, и трагические роли? Именно это глубокое восприятие своих сценических персонажей, их всестороннее понимание (помимо режиссерских указаний) создавало ту самую личность, без которой не может состояться ни одно творческое дарование.

Мне почему-то особенно запомнилась крепко сработанная пьеса Мукарамы Садыковой «Ненаглядная». В чем-то она сродни прекрасному кинофильму «Служебный роман» с Алисой Фрейндлих в главной роли. Чиновнице Гульсэсэк, довольно высоко взлетевшей в своей карьере, как нередко бывает, не удалась личная жизнь. Быть начальником, оставаясь при этом обыкновенной женщиной, способной по любви выйти замуж и родить детей, - это дается немногим. Именно в такой ситуации оказывается героиня Т. Бабичевой. Ей кажется, что безжалостное время ушло безвозвратно, что вместе с ним ушло и ее женское счастье. Прозрение приходит с запозданием. А прозрев, она ужасается. Но ее недюжинная, волевая натура не хочет с этим мириться, и она начинает делать все, чтобы вновь стать если не молодой, то помолодевшей и женственной.

…И вот однажды я поднимался на верхний этаж театра, и тут мое внимание привлекла удивительно стройная девушка внизу, на первом этаже, где находились какие-то гимнастические тренажеры. «Откуда здесь появились спортсменки?» - пронеслось в моей голове. Девушка делала довольно сложные гимнастические упражнения, до предела выгибая свой тонкий стан, опускаясь на шпагат и т. д. Помню, я довольно долго стоял, любуясь этой картиной. Вдруг она подняла лицо и я не без удивления узнал в ней Тансулпан!

Позднее я понял, что пластические упражнения - чуть ли не обязательный предмет в творческой подготовке артистов. Однако мне кажется, что для Тансулпан это была еще и любимая форма занятий. Благодаря этому она сохраняет ту особую легкость и элегантность, которые делают ее героинь особенно притягательными, грациозными в каждом жесте и движении. Годы мало на нее влияют, она остается молодой (не маложавой!) и блистательно красивой - играет ли какую-то роль на сцене или ведет правительственный концерт. Помню, когда она в паре с другим прекрасным артистом Хурматуллой Утяшевым вела заключительный концерт в одном из огромных московских театральных залов (во время Дней башкирской литературы и искусства в Москве), мои московские соседи шептались: «Они, наверное, взяли этих ведущих со стороны. Посмотри, они не только по-европейски красивы и элегантны, но и в совершенстве владеют русским языком». Мне хотелось вмешаться в их разговор, но я только усмехнулся про себя и промолчал - эти вполне интеллигентные люди нашей столицы, несомненно, судили по каким-то устаревшим стандартам. Помню я и Тансулпан на трибуне во время Всероссийского съезда профсоюзов, где в числе делегатов от нашей республики (от профсоюзов работников культуры) были и мы с Т. Бабичевой. И опять - внимательные и восхищенные взгляды до отказа заполненного зала.

С первого выхода актрисы на сцену театра прошло 30 (тридцать!) лет, и она сыграла огромное количество ролей, и среди них такие «эпохальные», как Фелумена в пьесе итальянского драматурга Эдуардо де Филиппо «Фелумена Мартурано», Ольга Прозорова в «Трех сестрах» А. П. Чехова, Диляфруз - в «Четырех женихах Диляфруз» Т. Миннулина. Я рад, что она выходила на сцену и в трех моих пьесах: «Операция», «Хадия» и «Аттила».

В пьесе «Операция», поставленной ныне покойным режиссером В. Сайфуллиным, она исполнила эпизодическую роль медицинской сестры Марины. Как нередко бывает, роль эта досталась ей случайно: артистка, назначенная на эту роль, заболела и Тансулпан готовить эту роль пришлось в срочном порядке.

- Несмотря на то, что роль Марины эпизодическая, я ее полюбила,- рассказывает Тансулпан. - За какие-то минуты, которые можно назвать экстремальными, в душе моей героини происходит судьбоносный выбор. В тот момент, когда решается судьба больного и многое зависит не только от хирурга, но и от нее, простой медсестры, она не только делает все, что от нее требуется,- но и бросает в лицо врача (артист М. Султанов), любящего загребать жар чужими руками, резкие и справедливые слова. Это преодоление самое себя помогает ей преодолеть давно живущие в ней сомнения: а по тому ли жизненному пути я пошла?

- Меня вообще привлекают роли, в которых происходит острый духовный конфликт, - продолжает Тансулпан.- Может быть, поэтому, вспоминая этот первый в моей жизни спектакль, я неизменно вспоминаю и медсестру Марину. Эта эпизодическая роль дала спектаклю ощутимый импульс.

Мой «публицистический период» начинался с исследования жизни, судьбы и творчества замечательной башкирской писательницы Хадии Давлетшиной. Один очерк тянул за собой другой, открывались безвестные страницы ее жизни, со всех сторон республики шли письма от тех, кто имел счастье знать Хадию Лутфулловну. Таким образом были написаны шесть очерков, которые печатались в прессе, а затем вошли в книгу «И совесть, и жертвы эпохи», вышедшую в 1989 году. Режиссер Ренат Нуруллин решил поставить художественно-документальный фильм о Хадие Давлетшиной. На роль Хадии как-то без всяких споров была приглашена Тансулпан. Режиссеру удалось отыскать в огромном мире кинодокументов, хранящихся в городе Красногорске, ленту, запечатлевшую ход Первого съезда писателей в Москве. Горький, Федин, Фадеев, Вишневский... И вот среди этих советских гигантов пера - маленькая женщина в темном осеннем пальто и белом берете... Это была Хадия Лутфулловна - единственная женщина-писатель из республик Востока! О, как же она была похожа на нашу актрису Тансулпан Бабичеву! Режиссер Нуруллин проделал большую работу. Он даже добился через министерство обороны доступа в «Дублаг», где четыре года содержалась и Хадия Лутфулловна как «член семьи врага народа». Четыре дня проходили съемки в Бирске: там последние годы проживала Давлетшина (жить в Уфе ей, как «врагу народа», не дозволялось). Тансулпан исполняла не столько роль Хадии, сколько находилась в образе артистки, воплощающей на экране натуру писательницы; читала ее письма, направленные в Уфу своим бывшим коллегам, выговаривала ее внутренние монологи и т. д. По общему признанию, картина получилась, стала событием в культурной жизни республики.

Затем, неожиданно для меня, народная артистка СССР Гюлли Мубарякова сделала мне предложение написать пьесу о Хадие, в которой хотела исполнить заглавную роль. Однако ей пришлось ограничиться режиссурой, а роль Хадии исполняли сразу три артистки: Рамзия Хисамова, Нурия Ирсаева и, конечно же, Тансулпан Бабичева. Не буду входить в подробности той постановки, скажу только, что спектакль этот стал своего рода праздником для души. Может быть, еще и поэтому его до сих пор показывают и по московскому, и по местному телевидению.

* * *

Я не знаю ни одну актрису (ну и, разумеется, актера), которая не считала бы себя в той или иной степени обделенной - в смысле своих нереализованных возможностей. Иная всю жизнь хотела бы сыграть Анну Каренину или Марию Стюарт; иной - Гамлета или дядю Ваню (Войницкого). Увы, мечты очень часто остаются мечтами.

- Чуть не со студенческих лет моей любимой героиней была Нина Заречная в пьесе Чехова «Чайка». Не раз и не два представляла я себя в этой роли. Но получилось так, что мне так и не удалось ее исполнить. Зато сыграла ее моя дочь, а мне досталась Аркадина. Увы, судьба артиста во многом зависит от причуд ее творческой жизни, и это вполне естественно. Вот почему она должна вкладывать в доставшуюся ей роль всю свою душу. Именно это делает ее профессионалом в истинном смысле этого слова, поднимает над рутиной сцены, да и жизни - тоже.

В моей последней работе - трагедии «Аттила», которую с подачи ее режиссера-постановщика Петра Шеина мы назвали «народно-эпической трагедией», Т. Бабичева исполняет роль римской императрицы Плацидии. Ее тоже можно было бы назвать эпизодической, если бы она не содержала огромный внутренний смысл. Императрицу терзает загадка Аттилы, который какое-то время пребывает в Риме послом от гуннского царства. Мало кто знает, что таится на уме этого крепкого и волевого степняка, перед которым не могут устоять не только целые страны и народы, но и женщины любого ранга. Плацидии на ум приходит «хитрая» мысль проникнуть в душу вождя, принеся «в жертву» свою собственную прекрасную дочь Гонорию. Этот коварный и в то же время низменный замысел выражается в пьесе в одном монологе императрицы и в разговоре с Гонорией. Монолог этот должен быть в высшей степени убедительным, раскрыть душу и самой Плацидии. Я с самого начала понимал, что сделать это непросто. Как бы я ни старался, но написанная мною сцена получалась какой-то рыхлой, недостаточно правдивой. И я ничуть не удивился, когда Тансулпан в соответствующей ей осторожной и, я бы сказал, интеллигентной манере подтвердила эти мои сомнения: «Если вы не будете против, я зачитаю то, что я тут дописала». И она прочитала «свой» текст, который удивил меня глубоким пониманием человеческой психологии, что вело к абсолютной убедительности и правоте. В конечном счете, монолог Плацидии и ее диалог с дочерью Гонорией стал одним из самых сложных и интригующих во всей трагедии.

Нет, не случайно ее играет такая многоопытная и тонко понимающая психологию окружающих ее людей актриса, как Тансулпан Бабичева.

Меня, как человека, который выпустил сборник выдающегося башкирского поэта Шайхзады Бабича в своих переводах и создавшего о нем пьесу «Заклание», а также сценарий, по которому замечательный режиссер Малик Якшимбетов снял фильм «На камне кровь моя густая» (о короткой, но яркой судьбе поэта-мученика, поэта-воина), постоянно волнует то обстоятельство, что Тансулпан приходится родственницей Шайхзады.

Две неугасимые звезды дал миру искусства род Бабичей, родовым гнездом которого является аул Кыйгазытамак (ныне - Мишкинский район). Шайхзаду Бабича и Тансулпан Бабичеву (Бабич). Она отмечает свой юбилей не просто в расцвете сил, но и в кипени своей творческой деятельности. Помимо того, что она является ведущей актрисой Башкирского академического театра драмы им. М. Гафури, Тансулпан еще и заведующая кафедрой театрального факультета Уфимской государственной академии искусств. Это - полнота жизни, неустанное движение вперед, полная отдача тому, для чего она призвана, - Творчеству. А звания народной артистки РСФСР и Башкортостана, лауреата премии имени Салавата Юлаева - признание того, что она высоко несет знамя своего нелегкого творчества.