КАК СОЗДАВАЛСЯ КИНОФИЛЬМ «ЖЕМЧУЖИНА УРАЛА»

Случилось так, что в начале лета 1973 года в Башкирский областной совет по туризму и экскурсиям поступило письмо от известного кинорежиссера и оператора, народного артиста РСФСР, основателя телевизионного Клуба кинопутешествий Владимира Адольфовича Шнейдерова.

В своем письме он сообщал, что на следующее лето намерен приехать к нам в республику для съемки документального кинофильма о всемирно известной пещере Шульган-таш (Каповой) и красотах реки Белой.

Просил подыскать ему опытного туриста, который бы знал Белую и пещеру, владел фотографией и имел представление о требованиях, предъявляемых к производству документального кино. Выбор пал на меня.

Дело в том, что тот год был для меня особый: я экстерном окончил географический факультет Башгосуниверситета, выполнил норматив мастера спорта по туризму, а мой кинофильм «Башкирия - страна яшм» стал дипломантом Всесоюзного конкурса любительских кинофильмов, проводимого Министерством народного образования СССР в рамках Всесоюзной туристско-краеведческой экспедиции пионеров и школьников «Моя Родина-СССР». Этот фильм поделил первое место с кинофильмом, снятым киностудией Ленинградского Дома пионеров и школьников.

К тому же в 1964 году, когда я работал старшим инструктором на Уфимской турбазе «Здоровье», я принимал непосредственное участие в подготовке археологической экспедиции по исследованию пещеры Шульган-таш. Возглавлял ту экспедицию Отто Николаевич Бадер - профессор, доктор исторических наук, человек с мировым авторитетом в области археологии. Именно он и должен был возглавить научную работу предстоящей в 1974 году новой археологической экспедиции.

Моя кандидатура, представленная Областным советом по туризму, была одобрена В. А. Шнейдеровым и включена в состав съемочной группы. Я был несказанно рад: мне воочию предстояло познакомиться с творческой работой великого мастера кино! Я срочно, уже летом 1973 года, отправился со своими школьниками-«туристятами» на реку Белую для поиска точек съемок и уточнения времени наилучшего их освещения.

Все шло как по маслу. Школой была куплена только что поступившая в продажу полупрофессиональная кинокамера «Красногорск-3», кинопленка «Орвохром», что в то время было сделать чрезвычайно трудно. Стали готовиться и мои помощники - туристы старших классов. Наступал новый 1974 год, год томительного ожидания киносъемки.

Последнюю предновогоднюю телепередачу Клуба путешественников с добрыми пожеланиями счастья, здоровья и творческих успехов, переданными всем слушателям клуба Владимиром Адольфовичем Шнейдеровым, мы с ребятами откровенно приняли и в свой адрес. Но, увы … через несколько дней, в самом начале января 1974 года, В. А. Шнейдерова не стало. Ушел из жизни великий человек, кинодраматург-путешественник, оставивший о себе светлую память своими творениями - документальными кинолентами о многочисленных, порою почти неизвестных, уголках нашей родины и земного шара.

В связи с кончиной В.А.Шнейдерова был переигран и урезан сценарий будущего кинофильма. Рассказ о реке Белой и ее красотах вставлен лишь как эпизод. В результате переписки с киностудией «Центрнаучфильма» выяснилось, что основное внимание в ходе предстоящей киносъемки будет уделено наскальным рисункам пещеры Шульган-таш, истории их открытия, формированию ее полостей и натечных образований, уничтожаемых «варварами от туризма». Мои услуги как проводника по реке Белой стали не нужны. Сроки съемок сохранялись те же - июнь 1974 года. Режиссером фильма назначен А. Соколов. Обеспечивать подготовительные работы и безопасность экспедиции будут спелеологи Свердловска.

Несмотря на это, мы с ребятами с нетерпением стали ждать июня, надеясь хоть краешком глаза увидеть в свете юпитеров манящую полость пещеры с рисунками первобытных людей. Время шло…

В туристскую Мекку - село Старосубхангулово, обычно называемое Бурзян, мы прилетели на самолете и сразу попали на сабантуй - народный праздник плуга.

Сабантуйная поляна жила своей кипучей жизнью. Ржали кони, вырывая из рук наездников узду. Болельщики что есть силы подбадривали схватившихся на поясах борцов, а те, чувствуя поддержку жителей своего аула, старались изловчиться, оторвать соперника от ковра и бросить его наземь.

У башкир сабантуй - не просто праздник окончания посевных работ. Его значение значительно шире: на нем встречаются родственники, друзья, здесь состязаются в удали, силе, сноровке, юморе. Я много раз бывал на разных сабантуях. Видел, как в тазу, доверху заполненном кислым молоком, чуть ли не по уши погружая в него лицо, вылавливали брошенную на дно монету солидные на вид люди. Как валились с хохоту, наблюдавшие бег в мешках или бег по лугу людей с ложками во рту, в которых лежали сырые куриные яйца.

На бурзянских сабантуях меня, как и всех остальных, поражала ловкость мужчины средних лет, который ежегодно доставлял удовольствие всем присутствующим в лазании по двенадцатиметровому шесту, на вершине которого был закреплен приз. Обычно это были сапоги или что-то более дорогое. Мужчина терпеливо ждал своего часа, с усмешкой поглядывая на безуспешные попытки джигитов или сорванцов-мальчишек добраться до заветного приза.

После того, как очередная попытка заканчивалась неудачей, он невозмутимо, с достоинством поглядывал на зрителей, ожидая их поддержки. Наконец приходил и его черед. Он скидывал на землю верхнюю одежду, снимал и ставил рядом с одеждой обувь и босиком, в одних спортивных брюках подходил к злополучному для всех шесту. Ухватившись за его нижнюю часть, он легко переворачивался вниз головой и выкидывал трюк - поднимался вверх ногами до самой макушки шеста, брал там закрепленный приз и так же, вниз головой, под восторженные приветствия зрителей возвращался на землю. Его загорелое крепкое тело играло мышцами, натренированными не в городских спортзалах, а в повседневной крестьянской работе. На его выступление, а иначе это и не назовешь, стекался народ почти со всей сабантуйной поляны. В то лето 1974 года все было так же, как и прежде.

Среди хаоса звуков гуляющего люда и разноцветья женских головных платков ходил один явно приезжий человек. Одет он был в свободный парусиновый костюм, на голове легкая, похожая на соломенную, шляпа. Небольшие, аккуратно подстриженные усы и «профессорская» бородка завершали его интеллигентный облик.

Он ходил не спеша, от одной группы людей к другой, явно выискивая кого-то. Иногда останавливался и, здороваясь, приподнимал в знак приветствия шляпу. Было видно, что его здесь знают. Внимательней вглядевшись в этого человека, я узнал в нем старого знакомого - профессора Отто Николаевича Бадера, с которым свела меня судьба десять лет назад на турбазе «Здоровье». Я поспешил к нему навстречу. Оказалось, что он меня помнит.

Отто Николаевич сообщил, что съемки фильма под названием «Жемчужина Урала» уже начались. Руководит съемкой режиссер А. Соколов. Сам же он здесь, в Бурзяне, по делу - надо решить с местным начальством ряд неотложных вопросов, связанных с экспедицией.

- Где тут найдешь начальство? - глядя на людской водоворот, развел он руками. Я собрал своих ребят, попросил разыскать и сообщить нам, где сейчас находится районное начальство. Ребята разбежались в разные стороны. Мы в ожидании спрятались от палящего солнца под кроной дерева на лесной опушке.

Вспомнили добрым словом скоропостижно скончавшегося В. А. Шнейдерова, великого друга природы, других людей, с которыми мы оба были знакомы.

Вскоре прибежали мальчишки, а вслед за ними пришло и начальство. Мы попрощались с О. Н. Бадером, пообещав через два дня приплыть к пещере и при необходимости помочь его экспедиции. На том и разошлись.

Слово - не воробей: дал - держи. Это сейчас у туристов прекрасный выбор плавсредств: катамараны, надувные плоты-понтоны, рафты и многое другое. В те же времена туристы-водники в основном сплавлялись на плотах деревянных или сооруженных из автомобильных камер. У нас был именно такой, «камерный», плот. Скорость у него была невелика и равнялась скорости течения реки. Чтобы проплыть на нем пятьдесят километров нам пришлось два дня упираться шестами в осклизлые панцири придонных камней реки Белой. Как бы то ни было, поздно вечером, на вторые сутки, мы причалили к левобережной отмели, что находится несколько ниже устья реки Шульган, напротив входа в пещеру Космонавтов. Лагерь же археологической экспедиции располагался неподалеку от нас, на правобережной поляне, метрах в 150 от входа в пещеру Шульган-таш.

Почему же, несмотря на принятые меры по охране этого уникального археологического памятника, не удалось должным образом сохранить от вандалов-туристов то, что оставлено нам людьми каменного века? Ответ довольно прост.

Во-первых, многие ее посетители не сознают значимости этих рукотворных шедевров, а следовательно, у них нет ответственности за содеянное. Во-вторых, элементарное хвастовство перед такими же, как они сами, горе-путешественниками, которым демонстрируются «дары» оскверненной ими пещеры как доказательство ее посещения.

Очень образно охарактеризовал любителей оставлять свои автографы на скалах и стенах пещер мой друг - известный писатель и целитель-травник Рим Ахмедов.

«Действия нынешних варваров, везущих за сотни километров банку с краской, чтобы оставить в девственно чистых местах метки о своем пребывании, можно объяснить только непомерной самовлюбленностью и эгоцентризмом, где поглубже, в основе подсознания, лежит собственный инстинкт стяжателя: все ничейное - мое, если не смогу забрать - испохаблю. Такие люди в чем-то похожи на спущенных с поводка собак, которые тоже в силу звериного инстинкта хозяйски метят углы домов, столбы, деревья».

В-третьих, пещера охраняется лишь в светлое время суток, то есть в рабочее время охранников. Но тем, кто заранее готовится к ее посещению и осмысленному осквернению, совершенно неважно, в какое время суток туда попасть. Вот они, как воры, и проникают в нее ночью, когда там нет охраны. Все попытки каким-то образом закрыть доступ непрошеным «гостям» долгие годы терпят фиаско. И сейчас ученым приходится отмывать, реставрировать, соскабливать отметины, оставленные передними конечностями «пришельцев», именующих себя дикими туристами.

Ко мне, как к действительному члену Русского географического общества, обратилась администрация заповедника Шульган-таш с просьбой дать официальное заключение на предложение одной научной организации, ратующей за пещеру как за всемирный памятник природы. Охрану ее они решили осуществить своим способом - соорудить бетонную стену, перекрывающую доступ к входу у начала подъема в Зал рисунков. Естественно, я дал отрицательное заключение, так как это не выход из положения, к тому же эта «берлинская стена», как я ее назвал, изменила бы и микроклимат пещеры. Были и другие проекты спасения, но воз и ныне там.

…Под безоблачным небом лучами солнца высвечивались склоны горы Шульган-таш, круто опускающиеся к реке Белой. Эта гора имеет и другое, народное, название - Сарык-Ускан, что означает «овца провалилась». Это название гора получила давным-давно, когда, как говорят в народе, там, на вершине, в глубокую трещину-лаз провалилась овца. Якобы именно по этому ходу-лазу и пробирались в глубь пещеры древние художники каменного века, одетые не то в шкуры живших в те времена шерстистых носорогов, не то в шкуры водившихся здесь тогда, да и ныне тоже, медведей.

В пещерах, входы которых - как глубокие оспины, разбросанные на челе окружающих гор, водились и саблезубые тигры, и пещерные медведи, останки которых до сих пор встречаются в некоторых пещерах Южного Урала.

Поутру мы с ребятами на плоту переплыли реку. Экспедиционный лагерь жил своей размеренной жизнью. Молодые спелеологи, студенты Свердловского университета, уже заканчивали тянуть наверх, в Зал рисунков, очередной осветительный кабель. Он толстым, неподъемным жгутом, словно оживший змей, стерегущий покой пещеры, уходил вверх, поднимаясь на высоту сорок метров к месту предстоящей киносъемки.

Изредка он высвечивался налобными фонарями спелеологов, и тогда становились видны края узкого пещерного хода - осклизлого, покрытого вековыми натеками растворенного известняка. Порою кабель вздрагивал, изгибался словно живой, и тогда сверху доносились голоса, просившие помочь протащить его выше - еще на метр-другой.

Кабель длиною в триста метров тянулся вверх от передвижной электростанции, установленной на базе трехосного вездехода ЗИЛ-130. Эта большая автомашина каким-то чудом заехала в саму пещеру. Она, словно игрушка, стояла под ее высоченными сводами, на краю Голубого озера, с вытекающей из него речкой Шульган. Она как бы предвкушала предстоящую работу ученых, предвещая им ее историческое значение. Так оно и случилось. Ребята-спелеологи и киношники окрестили машину мудреным, понятным лишь им именем - «лихтваген».

Подошел режиссер А. Соколов. Поинтересовался - что я здесь делаю? Пришлось представиться и объяснить причину моего появления на этой «съемочной площадке». Попросил у него разрешения мне и моим ученикам посмотреть, как выглядит пещера при «киношном» освещении, и, если можно, поприсутствовать при проведении киносъемки. Он разрешил, но предупредил, чтобы не мешали его рабочей группе. От моего предложения помочь он не отказался, но сказал, что все уже практически готово к съемке и, если можно, пусть ребята помогут подтащить наверх кабель, который уже почти дополз к своей цели - мощным осветительным прожекторам, установленным в главном зале пещеры - Зале рисунков.

Отто Николаевич был там. Он стоял в оранжевой каске с закрепленным на ней налобным фонарем и подсвечивал себе еще одним карманным фонариком, направляя луч на небольшой рабочий участок стены. Именно на этой стене и были обнаружены наскальные рисунки мамонтов и носорогов, сделанные человеком времен палеолита - каменного века, 15 тысяч лет тому назад.

Он аккуратно и бережно, как бы лаская изображения мягкой кисточкой и ватным тампоном, кудесничал над ними, придавал им более четкий вид для улучшения цветопередачи их изображения на кинопленке. Свет в зале был не ярким, и я вначале удивился, как при таком слабом освещении можно проводить киносъемку. Прояснилось все чуть позже.

Мы с ребятами стояли вблизи входа в зал и озирались по сторонам. Я-то был здесь уже не в первый раз, хотя весь громадный Зал рисунков целиком увидал впервые.

Мимо ходили осветители, устанавливали огромные, диаметром около метра, плоские, с небольшим отражающим углублением, прожектора.

Бадер продолжал работать, не обращая ни на кого внимания. Я не стал подходить к нему, зная его крутой характер. Другие, даже присутствующие коллеги-археологи, стояли поодаль и о чем-то беседовали. Каждый был занят своим делом.

Мне была непонятна некоторая нервозность осветителей, уже установивших свет в указанных А. Соколовым и главным оператором местах. Все как будто чего-то ждали и одновременно побаивались. Это оказалось действительно так.

Дело в том, что электростанция, подававшая сюда, за триста метров от нее, выработанный постоянный ток, должна была обеспечить освещение напряжением в 220 вольт. Согласно физическим законам, часть подаваемой энергии из-за большой протяженности кабеля обязательно должна была «стечь». Вот этого и боялись все: и техники-осветители, и операторы, и больше всего - сам режиссер. Ведь именно ему отвечать за качество отснятого фильма. Если только напряжение в кабеле упадет, то, как следствие, естественная цветопередача изменится, появится больше пурпурного цвета, уменьшится контрастность снимаемых объектов.

Мы не слышали, каким образом режиссером была дана команда, но вдруг, в мгновение ока, яркий, почти солнечный свет, залил все пространство огромного Зала рисунков.

Свет проникал всюду: и в расселины высоченного потолка пещеры, высвечивая там неровные, будто расколотые своды, и в выступы стен со спрятанными в них натечными образованиями. Лишь за нами, поскольку мы стояли позади ослепительных прожекторов, был как бы полумрак. Но и это было обманчиво - просто так проявился контраст освещения пещеры. Такого зрелища пещера не видела более трехсот тысяч лет - со времени своего геологического происхождения.

В кинофильмах, снятых на цветную пленку, пещеры всегда выглядят краше. Как правило, этому помогает дополнительное цветовое освещение, дающее нужную для зрителя цветовую гамму. Мы же увидели пещеру Шульган-таш не в подкрашенном, а в естественном, целомудренном виде. Она оказалась однообразно серой, местами закопченной, но тем не менее грандиозной. Я спешно стал устанавливать штатив, настраивать свою кинокамеру и фотоаппарат, памятуя о просьбе режиссера не мешать им. Пришлось с этой не вполне удобной точки снимать и фотографировать залитую светом пещеру.

Вдруг раздался взрыв. Все повернулись в сторону звука. Оказалось, лопнула осветительная лампа мощностью в один киловатт. В то время для освещения использовались большие, так называемые лампы накаливания с обычной вольфрамовой нитью в ее центре, а не тонкие пальчиковые, как ныне, наполненные инертным газом. Капля воды, упавшая с потолка пещеры на раскаленную колбу осветительной лампы, вызвала ее взрыв. Вскоре ослепительный свет погас везде и, несмотря на блеклые пятнышки карманных фонарей, пещера «потухла», и вновь воцарилось молчание.

- Ну вот, опять наш «лихтваген» на отдых пошел, - уныло заговорили осветители, усаживаясь на ящики из-под ламп.

Оказывается, электростанция работала в определенном режиме: через полтора-два часа работы ей для охлаждения генератора необходим был перерыв. Так, с вынужденными перерывами, и работали: и киношники, и ученые-археологи.

Как потом выяснилось, именно перед такими отключениями учеными были открыты новые рисунки, и не только в главном Зале рисунков, но и на первом этаже пещеры.

Вообще, когда идешь по пещере, то кажется, что на тебя давят со всех сторон темнота и идеальная тишина. Что стены пещеры совсем рядом, а если поднимешь руку, то упрешься головой в ее потолок.

На самом же деле все иначе. Попав в этот огромный Зал рисунков, убеждаешься, что до стен пещеры очень-очень далеко - более 10 метров, а до ее потолка луч света от вашего фонарика едва ли доберется.

Часто в походах, посещая пещеры, я предлагал ребятам ощутить на себе психологическое воздействие абсолютной тишины и темноты. Для этого я заранее договаривался с идущими вместе ребятами, которые освещали нам путь, и, зайдя в глубь пещеры, подавал им условный знак. Ребята выключали свои фонари, отступали от группы на некоторое расстояние и молча замирали, ожидая очередной моей команды. Как правило, минуты через три первыми не выдерживали девочки - просили откликнуться и включить свет. Не получив ответа, они заверяли, что все поняли: действительно они чувствуют дискомфорт. После таких утверждений проходило еще около минуты, и я давал знак включить свет. Вздох радостного облегчения проносился под сводами пещеры.

Рядом с экспедицией О.Н. Бадера мы пробыли несколько дней. Оказалось, что электростанцию в пещеру затащили два спаренных бульдозера С-100. Проблему ее доставки помог решить мой товарищ - в то время директор заповедника «Шульган-Таш» Ильгам Игтисамов. Эта работа заняла несколько дней. Пришлось проверять и готовить броды через Белую, выравнивать площадки, тащить электростанцию сцепом тракторов, проводить другую работу. Но теперь, слава богу, все позади. Съемки идут полным ходом.

А экспедиция О. Н. Бадера выдавала на-гора одно открытие за другим. И все благодаря прекрасному освещению, позволившему обнаружить целые группы ранее неизвестных рисунков.

Кинооператоры занимались своим делом: проводили двойную съемку пещерных рисунков - вначале снимали их до расчистки, а затем после нее. В киносъемке существует правило: длительность статичного, т.е. неподвижного, кадра должна быть не более 4-5 секунд. Именно это время дает возможность зрителю визуально осознать увиденное на экране и, как говорится, выстроить зрительный ряд. Поэтому кадры снимаемого фильма строились с крупными планами движущихся рук, глаз, фрагментов, рисунков, исполненных первобытными художниками красной охрой, замешенной на животном клее. Работа велась основательно, благо мощный свет осветительных приборов позволял это сделать. И вдруг тишину «павильона» разорвал крик: «Это не носорог, это бизон!» Произошло открытие изображения четвертого по счету животного, «обитающего» в этой «пещерной картинной галерее».

Дело в том, что до этого момента в Зале рисунков были обнаружены рисунки лишь трех животных: мамонта, лошади и носорога. Теперь же появился бизон - классический персонаж палеолитической живописи. Именно с изображения этого животного, найденного почти сто лет тому назад археологом-любителем Марселино Саутуола на стенах пещеры Альтамира, расположенной в северной Испании, начались научные изыскания им подобных в других пещерах различных районов мира. Это событие произошло во время его посещения пещеры Альтамира вместе со своей дочкой. Пока отец раскапывал пол пещеры, шестилетняя Мария увидела в свете факела на потолке красные фигуры бизонов. «Папа, смотри, быки!»- закричала удивленная девочка. Именно с этого момента начались открытия самых древних на Земле рисунков, сделанных когда-либо человеком. Правда, в Перу, в пустыне Наска, летчиками с воздуха было обнаружено гигантское изображение какой-то птицы размером более трехсот метров. Перуанским врачом Камбреро собрана огромная коллекция из одиннадцати тысяч камней с выгравированными на их поверхности различными рисунками. По его утверждению, возраст их определяется в 65 миллионов лет. Многие из них имеют медицинскую тематику. И, как предполагает доктор Кабреро, жизнь на нашу планету занесена из космоса, с планеты Плеяд.

Наскальные рисунки встречаются и на скалах нагорья Ахаггар, почти в центре пустыни Сахара, на засушливых просторах Австралии, других местах. Рисунков, оставленных человеком каменного века и достоверно индифицированных по времени их происхождения, на нашей планете не так уж много. Поэтому так велико значение каждого из них, к тому же найденного археологом, чье имя не вызывает сомнений у мировой научной общественности.

…На следующий день археологи О.Н. Бадера обнаружили под свежим слоем грязи, оставленной современными «неандертальцами» на крупном рисунке мамонта, еще одного. Он был меньших размеров и приютился чуть ниже своего собрата. Всего в пещере было найдено уже восемь рисунков мамонтов. Последние три выявились только благодаря мощным юпитерам, превратившим кромешную тьму в светлый, «солнечный» день. По заключению Отто Николаевича, обнаруженная небольшая фигурка мамонта является самой маленькой из всех ранее известных. И, вероятно, самых древних изображений во всей пещере Шульган-таш.

- Раз пошли открытия, - сказал он, - то добавлю, что мне удалось по пятнышкам на первом этаже собрать рисунок. В это трудно поверить, но там изображена лошадь, которую, я обвел углем. Теперь никаких сомнений: рисунки животных на втором этаже и условные фигуры на первом нанесены на стены примерно в одно время.

Оказалось, в эти дни О.Н. Бадеру исполняется семьдесят лет, но он из-за такого научного везения остается здесь.

- Ни одному юбиляру еще не дарили мамонтов. Как я могу отказаться от такого дара? - весело пошутил он.

Киноэкспедиция оказала неоценимую услугу археологической науке, позволила вырвать из далеких времен те сведения, которым, может быть, иначе суждено было бы остаться за пределами нашего знания.

Снимая интерьеры первого этажа пещеры, обнаружили еще три новых изображения: большое расплывчатое красное пятно и два четких условных рисунка в виде перевернутых трапеций. На той же стене удалось распознать форму еще одного смутного большого изображения. Оно оказалось условным знаком крупного масштаба и сложного очертания.

Отто Николаевич уехал со съемочной площадки по неотложным делам, а киношники выявили еще ряд интересных рисованных объектов, которые О. Н. Бадер стал исследовать на следующее лето.

Там, где они выявили смутное изображение, было обнаружено красное пятнышко размером с копеечную монету. Когда стали его очищать, то проявилась композиция из двух ярко-красных мамонтов и двух условных знаков.

Первый мамонт имеет мягкие очертания, чуть меньше размером, чем второй. Следом за первым идет поджарый мохнатый слон на длинных ногах. Был сделан вывод, что впереди идет самка, ее сопровождает самец. Схематические знаки, что расположены выше и ниже изображений животных, по всей вероятности, можно считать символами пола и размножения.

На нижнем этаже были известны только схематические рисунки, сейчас к ним прибавились четыре изображения животных вперемежку с новыми условными знаками. Окончательно развеялось сомнение в том, что реалистические и условные изображения представляют собой единое целое, задуманное именно так их авторами.

Отто Николаевич Бадер оставил после себя значительный след в археологии. За свою жизнь он провел более двухсот научных экспедиций. Ходил по совершенно безлюдным местам в поисках следов палеолита и бронзы, проводил раскопки силами сотен студентов и научных работников. Поэтому, как только стало известно об открытии в пещере Шульган-таш наскальных рисунков, он первым из ученых-археологов прибыл в нее. Начиная с 1960 года им проведен ряд исследований этих рисунков и сделано сенсационное сообщение для всей мировой научной общественности о принадлежности их ко времени палеолита, к жизни людей каменного века.

Уже упоминалось, что в организации научной экспедиции 1964 года пришлось принять активное участие и мне, в то время работнику Уфимской турбазы «Здоровье».

Через несколько дней после отъезда экспедиции О. Н. Бадера к нам, в Областной совет по туризму и экскурсиям, пришло печальное известие: во время прохождения обводненной части пещеры (сифона) погиб молодой уфимский спелеолог В.Насонов, в то время ведущий турист-спелеолог нашей республики. Расследовать причины трагедии было поручено геоморфологу, преподавателю Башгосуниверситета Ивану Константиновичу Кудряшову. Он выяснил следующее.

Группу спелеологов-исследователей, ушедшую в лабиринты пещеры Шульган-таш, возглавлял Ю. Е. Лобанов, спелеолог из Свердловска. Для обследования верхних этажей была снаряжена отдельная группа, в состав которой вошел и Валерий Насонов. Им было необходимо пройти обводненный ход, называемый на языке спелеологов сифоном. Валерий шел в конце группы. Согласно договоренности между ним и страхующим, при необходимости Валерий должен был подать ему условный сигнал, произведя подряд несколько рывков веревки. Облаченный в гидрокостюм, застрахованный товарищем основной веревкой, он стал преодолевать этот злополучный сифон. Но случилось непредвиденное. Веревка каким-то образом зацепилась за подводный скальный выступ в нижней части сифона. Валерий, очевидно, хотел освободить ее и стал дергать, давая тем самым ложный условный сигнал помощи своему страхующему товарищу. Тот, в свою очередь, получив условный сигнал, стал тащить Валерия к себе, не зная, что веревка понизу зацепилась, погружая тем самым Валерия под воду. Валерий утонул.

Несчастье могло бы и не случиться, соблюдай и Валерий, и его страхующий товарищ правила техники безопасности - у обоих спелеологов отсутствовали ножи, непременное требование для всех спелеологов, отправляющихся исследовать полости пещер.

Доля вины начальника спелеоотряда Ю. Е. Лобова очевидна: он обязан был проверить экипировку и наличие необходимого снаряжения у выходящих на маршрут товарищей. Дисквалификация и отстранение от подземных путешествий на три года - вердикт, вынесенный ему компетентной комиссией, разбиравшей несчастный случай.

Сейчас многие туристы, посещающие эту пещеру, кладут полевые цветы у таблички, установленной в память о Валере Насонове. Место, где несет свои воды речка Подземный Шульган, образовавшая полости этой грандиозной, самой крупной на Урале пещеры, названо проходом Насонова.

Мне, как человеку, некогда связанному с изучением этой пещеры, а ныне непосредственному разработчику и исполнителю ряда программ ЮНЕСКО, было больно слышать упреки в наш адрес.

Дело в том, что нашу республику в 2000 году приняли в члены Всемирной организации ООН ЮНЕСКО, занимающейся вопросами развития образования, науки и культуры в мире. На первом заседании, проходившем в помещении Кабинета Министров Республики Башкортостан, нам со стороны представителей ЮНЕСКО из Москвы было высказано немало справедливых замечаний, касающихся современного состояния пещеры Шульган-таш. Никто из выступавших не отрицал ее мирового значения, но все возмущались тем, в каком плачевном состоянии она находится ныне. Ничего не поделаешь: факты есть факты. И мы, защищавшие ее достоинства, были вынуждены признать это и выслушивать нелицеприятные доводы, говорящие явно не в пользу внесения пещеры в список Всемирного наследия. После продолжительных дискуссий все же был высказан ряд компромиссных предложений, прежде всего касающихся охраны того, что еще не испорчено «ценителями» древнего искусства: рисунков, уникальных натечных образований, малоизученных галерей и ходов.

Можно без преувеличения сказать, что пещера Шульган-таш (Капова) - это уникальный памятник природы не только Башкортостана, но и всей России. Судите сами. Она одна из самых больших по протяженности ходов пещер Урала (более 3500 м), и, пожалуй, это самое главное - с ней связан древнейший народный эпос башкир «Урал-батыр». И она одна из немногих пещер мира, имеющих наскальные рисунки времен каменного века, является местом паломничества туристов России и многих других стран.

На Всемирном конгрессе ЮНЕСКО, проходившем в 1999 году в г. Екатеринбурге, мне, как одному из докладчиков секции экологии, было задано немало вопросов о работе по охране природы, проводимой в нашей республике, в том числе и о состоянии этой дивной по красоте пещеры. Конечно, я, как истинный патриот, порою стыдясь своих же слов, как мог скрашивал существующие проблемы, связанные с этой пещерой. Но особенно неудобно было мне тогда, когда от слушателей поступило предложение приехать к нам в республику и воочию ознакомиться с этим археологическим чудом.

Интересных пещер в России много. Их только в нашей республике более шестисот. Крупные пещеры есть на Кавказе, в Крыму, Кунгурская ледяная пещера на Урале. Но нет ни одной с рисунками древних людей, где, как в хранилище, была бы собрана картинная галерея, представляющая древнейшее на земле искусство живописи эпохи палеолита.

Впервые, как уже упоминалось, в Северной Испании в 1879 году, в пещере Альтамира были открыты рисунки эпохи палеолита. Это сенсационное открытие ученые сначала приняли с недоверием, но неоспоримым свидетельством в пользу первооткрывателей являлся тот факт, что среди пещерных рисунков были изображения мамонтов и носорогов, представителей давно вымершей в Европе фауны.

В конце Х1Х века и в начале ХХ века в районе Пиренеев (Северная Испания и Южная Франция) были открыты одна за другой еще несколько пещер с палеолитической живописью. К середине века таких пещер насчитывалось уже около сорока, и все там же - в Северной Испании и в Южной Франции. Это послужило некоторым ученым основанием для утверждения об исключительной роли Юго-Западной Европы в развитии древнейшего искусства. Это утверждение чуть ли не как аксиома вошло в фундаментальные труды по истории искусства и даже в ряд учебников. Например, в формулировке ученого Г.Обермаера это положение выглядело так: «находящаяся в гораздо более благоприятных климатических условиях Западная Европа обнаруживает такое развитие искусства, что с ним нельзя и сравнить те ничтожные следы художественной деятельности первобытного человека, какие мы находим в Центральной Европе. Настоящим Эльдорадо четвертичного искусства является Франция; далее произведения искусства распространяются на Северную Швейцарию до Рейна, который, видимо, образует границу распространения…»

Несмотря на то, что были обнаружены наскальные рисунки и в других областях Европы и даже Азии - в Чехословакии, на Украине, в Сибири, -против их палеолитического возраста у ученых были существенные возражения. Большое значение для мировой исторической науки и истории искусства имело открытие палеолитической живописи на Южном Урале, в нашей республике. Рисунки в пещере, представленные фигурами мамонтов, бизона, носорогов и лошадей, являются бесспорным доказательством их палеолитического возраста.

Первое упоминание о пещере Шульган-таш, называемой также Каповой, в литературе встречается еще в ХVIII веке. В 1760 году ее посетил известный географ П. И. Рычков, который грандиозный вход в это великолепие подземного царства назвал «порталом», тем самым подчеркнув его необычные архитектурные формы, созданные ее величеством Природой. Однако древнейшие рисунки в ней были открыты лишь в 1959 году сотрудником Башкирского заповедника А. В. Рюминым и с 1960 года стали изучаться профессором О. Н. Бадером.

Богатство пещеры можно представить хотя бы по названиям ее залов: Зал хаоса, который упоминает в записях 1770 года исследователь И. И. Лепехин - русский путешественник и натуралист, академик Петербургской Академии наук. Он являлся руководителем экспедиции АН по Поволжью и на Урал. Именно он после П. И. Рычкова описывал Капову пещеру, непосредственно был в этом зале, поднимался по ходу, который тянулся на четыреста метров, но ныне которого уже нет.

Зал рисунков, о котором так много говорилось в этих материалах. Размеры его поражают: ширина сорок метров, а куполообразный свод находится на высоте двадцать шесть метров. Он увешан сталактитами самой причудливой формы. На его восточной стороне и находятся рисунки, потрясшие умы многих ученых. Бриллиантовый зал описан в 1923 году первым спелеологом нашей республики, геологом, профессором Георгием Васильевичем Вахрушевым. На его потолке профессор обнаружил множество тонких прозрачных сталактитов трубчатой формы. Они отражали падающий на них свет яркими алмазными лучами. Потому-то он и назвал его Бриллиантовым. Здесь, как и в Арочном зале, им было обнаружено интересное явление - свечение кальцита. Для этого надо предварительно закрыть глаза, а затем осветить свод пещеры ярким светом фотовспышки. После чего, открыв глаза, в течение нескольких секунд можно наблюдать голубоватое свечение стен, покрытых кальцитом. Чем ярче вспышка, тем дольше продолжается оно.

Будучи студентом лесного факультета Башсельхозинститута, я непосредственно знал В. Г. Вахрушева, он читал нам лекции по геологии и руководил практическими занятиями. Его любимым приемом, с помощью которого он заставлял думать студентов, был такой: он брал в руки первый попавшийся образец минерала или горной породы, подкидывал его вверх, затем ловил и спрашивал: «Ну и что же, молодой человек, это за минерал?» Когда ему отвечали, не беря его в руки, он усмехался и говорил: «Нет, дорогой, для того чтобы ответить, необходимо взять его в руки, осмотреть, определить его свойства и уж потом, все сопоставив, давать ответ». И широко, как-то по-отечески улыбался. Сколько я его помню, он никогда не сердился на студентов. Был могуч, добр и прост в общении.

Другие, не менее удачные, названия залов говорят об их красоте и самобытности: Хрустальный, Водопадный, с протекающей по нему Подземной Шульган-рекой. Если спуститься из него вниз по течению, то можно попасть в суженный ход пещеры - сифон. Именно здесь и погиб уфимский спелеолог Валерий Насонов, и теперь назван его именем.

При написании этого материала я пользовался услугами ряда ведущих геоморфологов, спелеологов и молодого, мною уважаемого археолога, кандидата исторических наук Вячеслава Георгиевича Котова. Он по настоящее время, несмотря на вписанные в историю исследования пещеры Шульган-таш имена крупных ученых, работает и в ней, и в ряде других пещер, расположенных в бассейне реки Белой, проводя свои исследования и делая там интересные археологические находки. Можно только пожелать ему удачи в работе, проводимой им в непростых условиях экспедиций. Как он сказал мне, в 2003 году он намерен организовать свои изыскания в Мурадымовских пещерах, где тоже найдены наскальные рисунки, но, как он предполагает, более позднего возраста.