Их было трое: Хаким Гиляжев, Гилемдар Рамазанов, Шариф Биккол. Они были почти ровесниками. Учились тоже почти одновременно, в одних и тех же учебных заведениях - сначала в Давлекановском педагогическом училище, потом - в Башкирском педагогическом институте. Война опалила их юность - все трое вернулись оттуда тяжело раненными. Почти вместе, в одно и то же время, вышли они и на литературную арену - в сорок седьмом и сорок восьмом годах, друг за другом выпустили свои первые поэтические сборники: X. Гиляжев - «Искры молнии», Г. Рамазанов - «Наше поколение», Ш. Биккол - «Порыв». Вместе перечислялись их имена в традиционных «обоймах», обычно «прокручиваемых» в критических статьях о башкирской поэзии послевоенного времени или в соответствующих разделах капитальных исследований по истории башкирской литературы. Часто можно было видеть их вместе на коллективных фотографиях, в телевизионных передачах. Со временем за ними закрепилось уважительное и вполне заслуженное определение: поэты-фронтовики. Однако закон природы суров и неумолим: он никого не щадит и никого не пропускает. Не миновал он и эту неразлучную тройку: словно скошенные одним немилосердным мечом, и в мир иной ушли они друг за другом тоже почти одновременно. Одному из них - Гилемдару Рамазанову - в июне этого года исполнилось бы восемьдесят лет.

Есть примечательная особенность, присущая башкирской литературе: отдельные ее представители плодотворно сочетают творческую деятельность с научно-исследовательской работой. Хотя, скажем откровенно, деление это весьма условное: научно-исследовательская работа настолько же творческая, насколько настоящая творческая деятельность немыслима без достаточной теоретической подготовки.

По-разному протекает этот процесс. Одни начинают свой путь в литературе со стихов или прозы, и только потом появляется у них желание заняться научными изысканиями. Другие - наоборот. Иные же тянут оба эти груза с одинаковым усердием и остаются верными тому и другому до конца жизни. К числу последних можно отнести и Гилемдара Зигандаровича.

Как большинство литераторов, Г. Рамазанов начал тоже со стихов - еще до войны, совсем юный, в четырнадцатилетнем возрасте. Стихи эти были во многом ученическими, подражательными. Когда-то я читал их, перелистывая страницы уже изрядно пожелтевших газетных подшивок. Но время шло. Постепенно приходил опыт. «Разобьем!» и «Песня гнева» - так назывались его стихи, опубликованные в газетах на другой день после начала войны. Основной пафос их - жгучая ненависть к врагу и призыв к борьбе за свободу родной земли. Войну же молодой поэт закончит не только как автор множества лирических, лирико-публицистических и сюжетных стихотворений, но и двух поэм - «Зоя» (1943) и «Песнь про Украину» (1945), в которых воспевается идея защиты Отечества и дружбы народов.

Так продолжалось и дальше: Г. Рамазанов уверенно шагал по однажды избранной им стезе и год за годом приближался к завидной поре, называемой творческой зрелостью. К первому поэтическому сборнику, о котором мы уже упоминали выше, прибавились новые: «Светлые пути», «Земля родная», «Слово любви», «Пути молодости», «Огни за Белою-рекой», «Зори молодости», «Разговор гор», «Свидание с отцом», «Ветер времени», «Слово солдата», «Две реки», «Надежда», «Башкирская баллада», «Память»... Всего и не перечислишь! На разных языках (башкирском, русском, татарском) их более сорока. И издавались они не только в Уфе, но и в Москве, в Казани. Появились и другие более значительные по художественному уровню поэмы.

Один из самых активных переводчиков Г. Рамазанова на русский язык Виктор Виноградов как-то писал: «По стихам Рамазанова без труда угадываешь судьбу поэта, его жизненный и писательский путь, ибо стихи эти искренни и задушевны. Его произведения схожи с волнующими песнями ясных зорь, которые надолго западают в душу и помогают жить и работать».

И это действительно так: поэзия Г. Рамазанова очень динамична, она всегда шагала в ногу с жизнью. Если главным героем стихов, составивших его первые сборники, выступало молодое поколение, формировавшееся на полях сражений, то в последующих книгах в центре внимания поэта находились уже люди мирного труда. Активнее стали создаваться и циклы стихов, среди них особо можно выделить «Город молодости» - оду тем колоссальным изменениям, которые происходили на карте республики в послевоенные годы. С течением времени намного усилился интерес к личности человека, к философскому осмыслению жизни; происходило, по справедливому замечанию исследователя творчества поэта М. Хамидуллиной, своеобразное сочетание эпоса с лирикой, лирики с патетикой, философии с публицистикой. Это, в свою очередь, не могло не повлиять и на характер лирического героя.

Впрочем, сочетание эпоса с лирикой проявляется даже внешним образом. После «Зои» и «Песни про Украину» Г. Рамазанов, как уже отмечалось, создал еще целый ряд поэм: «Слово любви», «Городок на Белой-реке», «Зори молодости», «Худайбердин», «Мгновения вечности», «Три горсти земли» и другие. Для всех этих произведений характерно стремление к масштабности - широкому охвату событий, показу их в причинных связях и взаимной обусловленности. Но все же среди них я особо выделил бы две: «Зори молодости» и «Свидание с отцом». Это лиро-эпические поэмы, которые звучат весьма актуально и сегодня, когда заметно пошатнулись нравственные и морально-этические устои нашего бытия. Если в «Зорях молодости» автор образами Гузели и Нагима показал духовно сильных и нравственно чистых людей, то в «Свидании с отцом», используя форму диалога между погибшим на войне отцом и оставшимся в живых сыном, он размышляет о преемственности поколений. «Твоя жизнь, отгоревшая рано, продолжается в песне моей»,- заявляет поэт, обращаясь к своему отцу через двадцать лет после его гибели в бою на Бородинском поле. Остается лишь сожалеть, что многие подобные произведения постепенно уходят в небытие - их безжалостно вытесняет так называемая «другая литература», лишенная всякой гражданственности и народных корней.

Кто-то из критиков сказал, что поэтическое творчество Г. Рамазанова всегда было цельным, потому-де его нельзя делить на какие-то этапы, периоды, как это принято делать при выяснении эволюции того или иного писателя. Пожалуй, нельзя не согласиться (хотя бы частично) и с этим утверждением. Дело в том, что на протяжении всей жизни и сам поэт, и его лирический герой оставались верными идеалам юности. Даже на склоне лет они не переставали размышлять о своей молодости, о прожитой жизни. Лирический герой Г. Рамазанова - социально и граждански активная личность; он гуманист, оптимист, борец. Поэт много ездил по стране, часто бывал за рубежом, встречался с разными людьми, здесь и там он приобрел много друзей. Не случайно же академик Г. Хусаинов назвал его неутомимым путником. Безусловно, каждая такая поездка обогащала поэта новыми впечатлениями, давала ему богатый материал для новых поэтических произведений.

Еще один факт, свидетельствующий о цельности поэзии Г. Рамазанова, о завидном постоянстве его творческих интересов. Это - тема войны. Она тоже занимала его с самого начала и до конца. Эта тема более основательно разрабатывалась в эпических произведениях. О «Свидании с отцом» мы уже говорили. Сюда же можно отнести поэму-монолог «Слово солдата», посвященную участникам сражений на Курской дуге, поэму «Две реки», в основу которой положены события, связанные с партизанским движением в Чехословакии, и т. д. Поэмы и стихи Г. Рамазанова о войне можно рассматривать и как страницы биографии самого поэта.

Поэтическое творчество Г. Рамазанова всегда находилось в центре внимания критиков и его собратьев по перу. Примечательно, что на новые книги поэта одинаково активно и дружелюбно откликались как у себя в республике, так и за ее пределами, особенно - в центре. Нередко отзывы о нем доходили до нас со страниц таких солидных и авторитетных изданий, как «Новый мир», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Знамя», «Урал», «Волга», «Литературная газета», «Литературная Россия». И принадлежали эти отзывы перу тоже весьма известных литераторов. Таких, скажем, как В. Закруткин, А. Латынина, Е. Николаевская, Е. Виноградов, В. Росляков, А. Шариф, П. Ульяшов, Г. Краснов, В. Смирнов, Л. Хаустов, В. Широков, Н. Мережников. Во всех статьях, авторы которых здесь названы и не названы, содержатся интересные, заслуживающие несомненного внимания мысли. Настала, наверное, пора подумать о том, чтобы о цельной поэзии Г. Рамазанова иметь и цельное, целостное представление, - написать о нем критико-биографический очерк. Пока же ограничимся небольшой цитатой из статьи Василия Рослякова «Память, не дающая покоя...»: «...Поэзия Гилемдара - поэзия совестливая, чуткая к любой фальши, к неправде, к любому злу, к несправедливости. Это, конечно, от природы поэта, от воспитания и, бесспорно, от честной солдатской судьбы».

В конце сороковых годов, в период работы преподавателем Бирского учительского института, у Гилемдара Зигандаровича обнаруживаются и другие склонности - тяга к научно-исследовательской деятельности. Эта тяга приводит его в аспирантуру Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. О необычайной широте научных интересов начинающего исследователя свидетельствует даже простой перечень статей, написанных и опубликованных им в бытность аспирантом: «Тема борьбы за мир в башкирской советской поэзии», «Вклад башкирских поэтов», «Павло Тычина и Сайфи Кудаш», «Некоторые вопросы языка башкирской советской поэзии», «За совершенство и разнообразие форм в поэзии», «Заметки о башкирской сатире», «Маяковский и башкирская поэзия», «Проблемы типичности и вопросы башкирской литературы» и т. д.

Учеба в аспирантуре завершается успешной защитой осенью 1953 года диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. «Образ советского человека в башкирской поэзии» - так называлась тема исследования молодого ученого. (Отметим в скобках, что позднее эта работа легла в основу его книги под этим же названием и была издана на башкирском языке в 1956 году.) Диссертацию своего земляка я читал тоже в бытность аспирантом - в Москве. По истечении уже многих лет после первого впечатления, полученного тогда, могу сказать, что это был весьма солидный труд. По охвату материала и глубине анализа он мог бы претендовать сегодня даже на докторскую степень.

Дело в том, что Г. Рамазанов пришел в науку и делал в ней первые шаги в то время, когда башкирская литература еще не так широко была представлена русскоязычному читателю. И одна из заслуг диссертанта состояла в том, что многие поэтические образцы, без которых не может обойтись ни один исследователь, были представлены в его собственном переводе. Причем выполнены были эти подстрочные переводы с большим тщанием и исключительным уважением к их авторам. И впоследствии, когда Г. Рамазанов станет уже известным литератором, он будет достойно представлять башкирскую поэзию на всесоюзном уровне. А слушать его яркие, проникнутые гражданским пафосом выступления по центральному радио было одно удовольствие. Это, на мой взгляд, лишний раз свидетельствует о высоте его интеллекта и уровне общей культуры.

Гилемдара Рамазанова нередко можно было видеть в числе первых. Так, еще в середине пятидесятых годов он оказался одним из авторов первого крупного критико-библиографического обзора «Башкирская советская литература» (1955). Именно после этого обзора стали появляться более обширные очерки истории башкирской литературы на разных языках - русском и башкирском (Уфа, 1967; Москва, 1977). Кстати, они вышли тоже не без его участия - им были написаны главы, посвященные творчеству первого народного поэта Башкортостана Мажита Гафури. Особенно же активно участвовал он в подготовке и издании шеститомной истории башкирской литературы. Его перу принадлежит немало очерков, вошедших в последние два тома: о драматургии второй половины пятидесятых - первой половины шестидесятых годов, а также о современной драматургии; об Ахняфе Харисове, Хакиме Гиляжеве, Ибрагиме Абдуллине, Нажибе Асанбаеве, Асхате Мирзагитове.

Г. Рамазанов, пожалуй одним из первых в башкирской литературе, проложил дорогу жанру литературных воспоминаний: во второй половине пятидесятых годов он собрал, систематизировал, подготовил к печати и в 1961 году издал книгу «Мажит Гафури в воспоминаниях современников». Он же снабдил ее предисловием - кратким, но очень емким, содержательным. Около полусотни авторов, в основном - деятели литературы и искусства, делились в этой книге своими впечатлениями от встреч с Мажитом Гафури, классиком литератур двух братских народов - башкирского и татарского. И без преувеличения можно сказать, что книга эта по сей день продолжает оставаться поистине духовным сокровищем обоих народов. И опять же - после нее наступила череда воспоминаний: «Разные тропы» Саляха Кулибая, книги воспоминаний о Баязите Бикбае (между прочим, она вышла под редакцией того же Г. Рамазанова), о Дауте Юлтые, Хадии Давлетшиной, Сагите Агише, Галимове Саляме и других.

Впрочем, увлечение его личностью и литературным творчеством Мажита Гафури начинается гораздо раньше. Отдельные статьи его о народном поэте относятся еще к началу пятидесятых годов. Нередко он писал предисловия и послесловия к его книгам, издававшимся в разное время как в Уфе, так и в Москве. В конце концов увлечение это приводит Гилемдара Зигандаровича к созданию капитального научного труда о творчестве Мажита Гафури, который выходит в свет в 1965 году. Труд этот действительно капитальный. Если раньше богатое и многогранное творчество Мажита Гафури изучалось башкирскими и татарскими исследователями по частям, по периодам, а иногда и по жанрово-тематическому принципу, то Рамазанов впервые рассмотрел весь жизненный и творческий путь писателя в целостности и представил его фигуру как значительное явление в литературном процессе первой трети XX века. И не случайно, что эта монография послужила основанием для докторской диссертации и присуждения ее автору высшей научной степени. И Гилемдар Рамазанов снова оказался в числе первых докторов наук среди башкирских филологов.

Ученый Г. Рамазанов до конца жизни остался верен не только поэзии, но и однажды избранной в науке теме. В 1970 году монографию о творчестве Мажита Гафури он сделал достоянием русскоязычного читателя республики. Спустя десять лет она выходит в Москве в серии «Писатели Советской России». Большое место Мажиту Гафури отводится Г. Рамазановым и в книге «Многоцветье», вышедшей в том же году в издательстве «Современник». Наконец, самое активное участие принимает он в подготовке и проведении юбилея по случаю 100-летия со дня рождения Мажита Гафури, которое широко отмечалось в августе 1980 года. К этому событию было приурочено издание академического собрания сочинений поэта в четырех томах, в осуществлении которого непосредственно участвовал и Г. Рамазанов. И последнее, что успел сделать ученый при жизни по увековечению имени классика башкирской литературы: целых десять лет работал он над книгой о жизни Мажита Гафури, которая все же была закончена и издана в 1991 году в местной серии «Жизнь замечательных людей». Для башкирской литературы это было явлением новым. И пальма первенства по внедрению новой серии опять принадлежала Гилемдару Рамазанову.

Разумеется, научные изыскания ученого не ограничивались лишь творчеством одного М. Гафури. Диапазон его интересов был достаточно широк. Он внимательно следил за современным литературным процессом, за состоянием поэзии и прозы, критики и литературоведения. Не только следил, но и активно участвовал в нем. Позднее некоторые исследования и литературно-критические статьи ученый собрал в одну книгу под названием «Горизонты литературы». Сюда вошли его размышления о современной башкирской поэзии и драматургии, об отражении в нашей литературе темы Великой Отечественной войны, а также очерки (их можно называть и литературными портретами) о Сагите Агише, Баязите Бикбае, Булате Ишемгуле, Зайнаб Биишевой, Кирее Мэргэне, Ахняфе Харисове, Тимере Арслане, Хакиме Гиляжеве, Шарифе Бикколе, Ханифе Кариме, Ангаме Атнабаеве, Самате Габидуллине и Абдулхаке Игебаеве. Как статьи, так и очерки, составившие эту книгу, имеют большое познавательное значение и способствуют более полному воссозданию живого литературного процесса ушедшего века.

Поскольку речь зашла о литературных портретах, не могу пройти мимо еще одной книги Г. Рамазанова. Она посвящена исследованию жизненного и творческого пути народного поэта Башкортостана, одного из основоположников башкирской советской литературы Сайфи Кудаша. Книга эта была издана в Москве в 1989 году.

Из наиболее крупных и свежих исследований Гилемдара Зигандаровича, касающихся проблем современной литературы, можно указать два: «Сегодняшняя повесть» и «Связь поколений в исторической прозе». Попутно отметим, что историческая проза - явление в башкирской литературе тоже новое и вводить ее в научный оборот - дело не из легких. Что же касается его откликов на только что вышедшие сборники стихов и прозы, то им нет числа. Остается только удивляться, как он успевал. Тем более, если учесть, что это были не просто отклики, а вещи довольно серьезные, зачастую приближающиеся к аналитическим статьям. В них тоже угадывался образ самого поэта и ученого - человека внимательного, глубоко порядочного, эрудированного, доброжелательного, принципиального - одним словом, человека высокой внутренней культуры и такта. В связи с этими откликами-рецензиями подчеркнем еще одну особенность Г. Рамазанова: в центре его внимания чаще всего находилась творческая молодежь, которая особенно нуждается в понимании и поддержке.

Отдельные черты характера Г. Рамазанова как поэта и ученого не могли не отразиться и в последних его стихах, а также в воспоминаниях «Из глубины памяти». «Из глубины памяти» можно считать лебединой песней поэта: воспоминания эти были опубликованы на страницах журнала «Агидель» буквально за два месяца до его внезапной кончины. Лирический герой стихов, относящихся к предсмертным годам поэта, - это человек, который глубоко размышляет о происходящих в стране событиях, пытается понять и постичь их, но ни в коем случае не поддается сиюминутному угару. Когда читаешь эти стихи, так и кажется, что их автор не только в научном плане, но и в плане творческом остался верен своему литературному кумиру - Мажиту Гафури. Помните гневное стихотворение Гафури «Видно, нет тебя, аллах...»? Оно было написано в самый разгар первой мировой войны, когда кучка богачей и правителей обогащалась и жирела за счет страдающих народов. Стихотворение это прогремело тогда словно внезапно приведенное в действие взрывное устройство и прозвучало так же остро, как несколько позже «Сытые» Александра Блока и «Нате!» Владимира Маяковского.

В заключение хочется сказать вот о чем. Гилемдар Рамазанов, Хаким Гиляжев, Шариф Биккол - уникальное явление в нашей литературе. Такое случается не часто. Считаю, что о каждом из них должны быть созданы книги очерков жизни и творчества. Они заслужили это, особенно же как поэты-фронтовики.