ВОСКРЕСНОЕ

Это лучше, чем стреляться,

это лучше, чем травиться:

у реки в траве валяться,

в комара кровинкой влиться,

слушать донок колокольца,

вскакивать, бежать вприпрыжку,

спиннинга отдраить кольца,

щуку распластать, как книжку,

на углях в фольге зажарить

с диким луком вперемешку,

полведерный чай запарить

цвета ноченьки кромешной.

Фигу бронхам, диабету

и стенаниям супруги!..

В среду я вернусь, к обеду,

на свои больные круги.

* * *

Р. Ахмедову

...И поиссякнет страсти жила,

и зарюкзачится живот,

безмолвия тупая сила

обмечет, как простудой, рот,

когда забросишь ты рыбалку,

когда предашь бамбук огню

и лодку выбросишь на свалку -

воды пузатую родню...

Не сделай этого, не надо, -

хватает у судьбы углов.

Не всякому сия награда -

святое званье «Рыболов».

Другой и капли не приемлет

от этой сладостной беды,

когда легко и чутко дремлет

твой поплавок среди воды.

И не клюет. Хоть ты убейся!

Хоть рупь на жало насади

и с самой глупенькой уклейкой

большую дружбу заводи...

Но вот поклевка. И подсечка.

И, переплавив сон и явь,

из дремных вод

уходит в «свечку»

искрящийся большущий язь!

* * *

Не знаю я муки прелестней:

сопя, костеря его мать,

на самой тонюсенькой леске

язя на подсачек тягать.

И как целовать его, гладить,

счищая травинки и грязь,

и как перед водною гладью

стоять на коленях, смеясь!

* * *

Радикулит скукожил вдруг

до раскорячки

и дополняет подлый круг

моих болячек.

«Идем-ка в баню...»,- молвил друг.

И так отделал

в два веника, мослами рук

и весом тела,

что из парилки я без мук

дополз до пива.

Из глаз еще стекал испуг,

но из счастливых.

* * *

Далеко не инстинктивно

суть жития усек;

душе важнее перспектива,

чем прожитое все.

И чтобы быть неистребимым

подольше в битве лет,

ирония необходима -

души бронежилет.

* * *

Еще во мне гуляет эхо

остаточной изжогою -

обидного до рвоты смеха

инспекции налоговой.

Над декларацией поэта

ее до коликов трясло.

Советом добрым было это:

найти другое ремесло.

Чтобы поденежней и проще,

и указали мне на дверь,

и уходил я, огорошен,

но… с новой строчкой в голове.

* * *

Мне лучше пистолет к виску,

чем прущую наружу

свою прокапывать тоску

в чужую душу.

У лирика, как у врача,

закон живет ежеминутно:

болея, радуясь, ворча, -

но не напакости кому-то.

* * *

Враг позвонил и стало легче:

подохнуть пожелал мне, змей.

Звонок врага порою лечит

поболее, чем вздох друзей.

Я телефон погладил даже,

на этом испокон стою:

мне нужен этот голос вражий

для веры в надобность свою.