В народе говорят, что человек, или какое-либо событие живет до тех пор, пока о них помнят. Действительно, способность сохранять и воспроизводить в сознании былое, свойственно большинству из нас. Среди обилия событий есть такие, которые могут олицетворять даже целый народ, его душу. Несомненно, Салават Юлаев, чей 250 летний юбилей республика будет чествовать на следующий год, является этим воплощением. Земля древнего Урала дала многие личности и родились они, в большинстве своем, не в городах, их просто тогда не было, а в небольших аулах, раскинувшихся в степных просторах, иль укрытых от людских глаз в девственных лесах его хребтов. Именно о них о местах в которых они родились и пойдет речь в этом очерке.

Каждому человеку хочется быть здоровым и трудиться как можно дольше, не ощущая бремени старости. Но старость подкрадывается незаметно, и с этим ничего не поделаешь. Сколько фатализма и покорности судьбе в таком общепризнанном мнении! Совсем недавно я поняла, что только от нас самих зависит, будем ли мы наслаждаться здоровой, энергичной жизнью до старости или станем неряшливыми, вялыми существами, как это случается со многими людьми, налагающими на себя запреты: не бегать, быстро не ходить, не поднимать тяжестей, не работать. Эти запреты не отодвигают, а приближают дряхление организма.

Шла весна 45-го года, близился конец войны. Мы жили на маленькой станции, через которую проходила главная артерия страны - железная дорога Москва - Казань - Свердловск. Бесконечным потоком шли на восток эшелоны с ранеными, а мы, дети, все время торчали у железной дороги, жадно вглядываясь в лица солдат, надеясь увидеть среди них своих отцов. У многих из нас отцы погибли еще в начале войны, но никто в это не верил и упрямо выходил к железной дороге встречать поезда, надеясь, что чей-нибудь отец объявится. Толпились здесь и женщины, продавая скудную еду, что-то покупая и выменивая. Из нашего дома завсегдатаем перрона была тетя Шура Пикаева - мать шестерых детей мал-мала меньше. Один Бог знал, чем она кормила их и во что одевала. Ее муж - инвалид войны дядя Витя - был плохой добытчик. Тетя Шура без конца что-то покупала, продавала, выменивала, что-то выгадывала, чтобы прокормить семью. Мы всегда с нетерпением ждали ее прихода с перрона, потому что она приносила иногда такие вещи, от которых весь дом ахал.

Поезд медленно втягивался под крышу Казанского вокзала, как будто в пасть чудовища с серыми обломанными зубами. За окном забегали озабоченные, по-московски суетливые люди. Рязанцев спустился на перрон, пригладил растрепавшуюся бороду, втянул в себя вокзальный воздух с его железнодорожно-гастрономическими запахами и, как и во всякий приезд сюда, почти физически ощутил некую метаморфозу, переход из одной жизни в другую. В этой, московской, жизни он был другим человеком, с другими ценностями, с другими привычками, даже с другим именем: там он был Дима, здесь - Митя.

Трудно сказать, откуда у деда с бабкой взялся колобок. Может, «Виагра» помогла, а может, еще как получилось. Но дело даже не в этом, а в том, что вместе с колобком в доме появились одни проблемы. Да и какие еще проблемы: ни в сказке сказать, ни пером описать... Работать - нигде не работает, учиться - не учится, а только пивко целыми днями цедит, какой-то дурной травкой дымит и тянет-потянет со стариков последние гроши.

Между светом и тьмой наступают сумерки, когда свет слабеет, а тени разрастаются и грани их зыбки. В природе сумерки хороши и предвещают светлый день или прекрасную ночь. Но когда в человеческой жизни меркнет свет души и разума - близко беда. Человеческие сумерки чреваты черными днями. А в черные дни случаются непредвиденные людьми бесповоротные события. Это рассказ об убийстве, происшедшем в реальной жизни. Дело прошлое, и, кажется, что лучше бы уже и забыть о нем, но проблемы с подростками и сегодня не иссякают. Вот и вспоминается убийство, совершенное пятнадцатилетним мальчишкой.

Ольга Яжевичая смотрела так наивно и доверчиво, будто протягивала душу на ладошке. Все смущались и боялись чем-нибудь ранить. Когда-то, лет двадцать назад, она год прожила в этом городе, училась в здешней школе. С тех пор наведывается регулярно. Но вчерашние подруги сегодня - тучные женщины с незакрашенной сединой, которым в жизни светит лишь веселый огонек газовой плиты. Выбить получку из мужа, дождаться дочь, укатившую со своим обкуренным рокером с цепью на боку, утром - бежать в школу и просить за сына... Какие, к черту, встречи, какая Яжевичая! Но детский наивный взгляд, душа на ладошке подавляли любой протест уже в зародыше.